Судя по выражению лица, рыжий боролся с искушением просто запретить ей куда-то идти и запереть дома. В душе он был ужасным собственником, опекающим единственную дочь, и Наги прекрасно знала о категорической нелюбви своего родителя к потенциальным ухажерам. При этом, будучи мышью весьма рассудительной и бережно хранящей в памяти горячую юность, Троттл старался давать ей возможность опробовать жизнь и пусть сделать ошибки, но набраться опыта. На этом Наги и надеялась сыграть. Отец придет в ужас оттого, что его пятнадцатилетняя дочь останется один на один с каким-то нетрезвым старшеклассником, одновременно убеждая себя, что запретить ей идти на вечеринку в принципе, и в чем хочется в частности, нельзя. Мама бы просто бросила короткое “Нет!” и припахала к помощи по хозяйству. Поэтому этот диалог сейчас происходит не с мамой...
«Ну давай же! Ты же стратег! Найди идеальное решение!» — мысленно просила она мужчину.
— Какое еще «классное платье»? — сердито засопел отец, очевидно устав от внутреннего спора домашнего тирана и лучшего друга дочери в своей голове.
— Такое... красное и короткое! – Отец скривился, вспомнив, о каком платье речь: иначе, как макси-майкой он его не звал и был категорически против, чтоб оно покидало шкаф, в крайнем случае разрешал носить в пределах дома, да и то, если не было гостей.
— Тебе не идет красный!
— А мама говорит, что очень идет!
— И во сколько ты вернешься?
— Ммм... поздно?
— И как раз в пятницу вечером мы не сможем тебя забрать. — Кажется, до него начало доходить.
— Не страшно, мой старшеклассник меня подкинет. — Наги заметила, как от словосочетания «мой старшеклассник» шерсть на загривке отца непроизвольно встала дыбом.
— На чем?
— На машине.
— После школьной вечеринки? Опыт подсказывает мне, что этот юнец не сможет сесть за руль, — по лицу Троттла Наги прочитала, что ее план вот-вот провалится и идти куда-то ей запретят. Вопросы безопасности на дороге были таким же пунктиком отца, как у мамы — курение. Срочно нужно включать тяжелую артиллерию!
— Там будут все девочки моего класса! — Она представила, как остается дома, как на следующий день слушает рассказы подружек и от жалости к себе на глазах мышки показались блестящие слезинки, приводившие, как она прекрасно знала, лидера самой лихой марсианской тройки в трепет. А в случае, когда он не был уверен в своем решении, такая реакция вполне могла сломить исход его внутренней битвы.
— А тебе обязательно идти именно с этим капитаном школьной команды? — Бинго! Он понял, к чему она ведет!
— Нуууу.... в принципе, не очень, но меня должен кто-то домой отвезти... только крутой!.. — Наги подняла глаза к звездам и мечтательно вздохнула.
— Лучший мотопехотинец Марса достаточно поднимет твой рейтинг в школе? Или позвонить дяде Стокеру и попросить отправить за тобой правительственный лимузин с парой накаченных охранников?.. — фыркнув, мужчина уже нашаривал в кармане телефон.
«Кажется, сама судьба за то, чтобы эти двое проводили вместе как можно больше времени,» – мелькнула в голове мысль.
— Мммм.... — она сделала вид, что задумалась. — Пожалуй, не стоит отвлекать главу государства от важных дел. Огонек сойдет, — деланное безразличие в голосе восхитило бы профессионального актера, но глаза, сияя, выдавали Нагинату с головой.
Внимательно рассматривая дочь и прокрутив в голове разговор, Троттл мысленно залепил себе оплеуху, поняв, как его только что провели. Спорим, Карабина бы на это не попалась?
«Судьба, б...!»
— Телефон помнишь? — Он и сам мог найти в контактах, но намеренно решил проверить свою теорию. Наги без запинки назвала цифры и замерла в предвкушении. Рыжий вздохнул.
«Какая уж тут дружба...»
— Огонек? Привет, не отвлекаю?.. Нет, ничего не случилось... Скажи, ты занят в пятницу вечером? Нет? Отлично! Хочу попросить об одолжении. Наги какой-то хмырь, – мышка фыркнула. – Пригласил на школьный бал в пятницу, а мы с Карабиной как раз уезжаем. Говорит, что он ее после вечеринки подкинет на машине. – Девушка явственно расслышала нецензурный комментарий на том конце трубки. – Да, спасибо, дружище, верно уловил мою мысль! Очень нас выручишь! Во сколько?.. — Троттл посмотрел на дочь и не смог удержаться от маленькой мести. — В десять за ней вполне можно приехать, — глядя, как дочь набрала в легкие воздух, чтобы разразиться комментарием на тему детского времени, он поспешно попрощался и сбросил звонок. — В десять. Иначе вообще никуда не пойдешь! — грозный взгляд говорил о том, что спорить бесполезно. Нагината надулась.
— А теперь ты похожа на хомяка! — расхохотался отец. — Иди давай спать, хомяк, а то замерзнешь, простынешь и вообще никуда не попадешь. Будешь дома с соплями проводить вечер пятницы. Под одеялом вместо пижамы самое мест твоему очень классному платью. — Дочь, чмокнув его в щеку, постаралась незаметно спрятать в ладони пачку тонких сигарет, которые он в нее кинул в начале разговора, и скрылась на чердаке.
Огонек приедет в десять, но мышка была готова побиться об заклад, что сможет уговорить его ненадолго присоединиться к вечеринке, и может быть, даже станцевать с ней несколько медленных танцев. Мужчина умел, она знала: однажды, когда во время посиделок родителей Наги упомянула, что боится идти на школьный бал, потому что никогда не танцевала, мышь вызвался ее научить. Девушка до сих пор с трепетом вспоминала, как они кружились по гаражу дяди Модо, прижимаясь друг к другу, а из динамика «Дрэгстера» доносилась чудом оказавшаяся на флешке рок-баллада, прослушанная тогда на повторе не меньше двадцати раз. Как широкая, шире, чем у папы, ладонь лежала на талии, а вторая едва касалась руки, будто боясь причинить боль неосторожным движением. Как бугрились под невесомыми прикосновениями мышцы плеча, до которого едва доставала ее макушка. Как блестели горящие невиданным пламенем глаза, когда их взгляды встречались. Как куталась она в аромат сигарет, кожаной куртки и шафрана с ноткой красного апельсина. Как радостно кольнуло ее сердце, когда спустя пару недель она набрала его номер, находясь всего в паре шагов, и поняла, что на вызов от нее установлена та самая баллада. Та же, которая уже двенадцать дней звучала из телефона Наги, когда звонил Огонек.
Из «их с папой особого места» девушка унесла надежду на еще одну волнующую встречу с тем, кто вызывал столько трепета в юном сердце.
Троттл вытянул новую сигарету и прикурил. Медленно вдохнул дым, стремясь заполнить им голову и очистить мысли. Ему определенно не кажется. Его дочь испытывает симпатию к мужчине вдвое старше нее. Племяннику его лучшего друга. К тому, кто за многие годы и разделенные невзгоды войны и ему самому стал братом.
Будь это просто влюбленность девочки, проблема бы сама собой однажды исчезла. Но байкер видел, что это притяжение взаимно. Славящийся своей любовью к женскому полу, его молодой товарищ в последнее время не был замечен в обществе новых подружек, а проводил вечера на веранде Троттлова дома, помогая юной мышке делать домашние задания. Он с готовностью приезжал на их дружеские посиделки в дом дяди и составлял компанию Наги, в силу возраста уже не принадлежавшей шумному миру детей, но и не вступившей еще в мир взрослых.
Выпустив дым, рыжий наконец честно себе признался: пусть лучше рядом с его дочерью будет надежный и верный Огонек, чем неизвестный юнец, чьи мысли будут далеки от ее блага. Раз нельзя запереть Наги дома до старости, не показывая миру, пусть рядом с ней по ее пути, поддерживая и оберегая, идет тот, кто доказал, что у него есть честь, кому любой из них не задумываясь подставит спину, кто точно не обидит.
Пожалуй, через пару лет он даже сможет смотреть, как серые руки касаются дочери, и подавлять в себе желание их переломать. По крайней мере, он сильно постарается смириться.
Вот только Карабине про его открытие пока знать совершенно не обязательно.
Пусть еще немного побудет в блаженном неведении о том, что их девочка выросла.