— Иди сюда. — Женщина обняла дочь, устроив подбородок у нее на плече и вздохнула. — Я скажу тебе то же, что сказала одиннадцать лет назад: «У тебя скоро будет братик или сестренка, Наги», — тихо выдохнула Карабина в рыжее ухо и замерла, ожидая реакции. Ее обняли крепче, и можно было поклясться, что младшая мышка улыбается.
— А что я?
— Ты вроде спала уже. Но открыла глаза, сказала: «Брата хочу!» — и тут же снова уснула. — Она улыбнулась воспоминаниям.
— Я очень рада, мамочка. — Теплый поцелуй в щеку сказал больше, чем сама длинная речь.
— Пока никому не сказали, только ты знаешь. — Поцеловав дочь в нос, старшая мышка отстранилась.
— Скажете?
— Пока не знаю, сегодня ли. Если честно я... еще не осознала.
— А папа?
— Папа по-моему в шоке, но вида не показывает. Вы с Харлеем родились в самый разгар войны, время было совсем другое. Троттл впервые был со мной на УЗИ.
— Серьезно? Я думала, все всегда вместе по таким делам ходят.
— Это сейчас. Когда ты родилась, папа был на задании.
— Как, и на родах его не было? — Молодая мышка широко распахнутыми глазами смотрела на мать. Новые социальные программы за короткое время вложили в сознание молодежи, что рождение детей — невероятно ответственное дело, главная ценность для государства, поэтому отец должен принимать участие во всем. Она не могла поверить, что ее папочка, лучший из лучших, все понимающий и самый любимый, в момент ее рождения не был рядом с матерью.
— Нет, это сейчас так можно, а четырнадцать лет назад, у нас был медпункт в штабе Борцов за свободу и военный хирург. Отец с Винни и Модо постоянно пропадали на боевых заданиях, часто сутками не спали. Он вернулся через неделю после твоего рождения. Так что вот это все для нас очень... ново. — Карабина улыбнулась. Для девочки, практически не сохранившей в памяти активных боевых действий, эти слова стали открытием. Генерал, став матерью, сделала все, чтобы над головой ее ребенка было безопасное небо, чтобы женщины, рожая малышей, не боялись потерять их во время атаки врага. Чтобы мерзкие вонючие захватчики не отбирали младенцев ради забавы. Чтобы мужья могли видеть свои семьи не только по видеосвязи.
И осознавая, что Нагината, дитя, рожденное под плутаркийским обстрелом, совершенно не помнит горящего в войне ожесточенного мира, Карабина смогла отпустить сотни призраков марсианских солдат, что погибли, выполняя ее приказы. Спустя годы она совершенно внезапно простила себя за тех, кого не смогла спасти, принявших смерть во имя детей, что не знают кровавого ужаса.
Она вдохнула полной грудью и подняла глаза к мирному небу.
====== Глава 4. Взрослые вопросы ======
6 лет спустя после подписания мира с Плутарком
— Попался! — Модо резко выскочил из-за гаража и грозно уставился на племянника, который прятался между росшими вдоль стены кустами.
— Привет, Дядьмодо! — невозмутимо улыбнулся Огонек и, даже не думая смущаться, затянулся сигаретой.
— У Троттла научился? — старший развернул плечи, пытаясь грозно нависнуть над младшим. Получилось плохо. Кажется, племянничек стал на пару сантиметров выше великана. Потянутое в недавней драке плечо прострелило.
— Ну дядя Модо, — «мышонок» снова затянулся и лениво выпустил дым. — Зачем «У Троттла научился»? Мне вообще-то год назад четвертый десяток пошел, уже сам сообразил.— Посмеиваясь, младший посмотрел прямо в лицо родственника. — И вообще, я прекрасно слышал, как ты подходишь. Надо было устроить цирк и шифроваться?
Поняв, что грозный вид на офицера марсианской армии не действует, да и прав он, Модо уже гораздо спокойнее сказал:
— Да нет. Извини, постоянно забываю, что ты взрослый мужик и сам решаешь, как жить. Для меня-то – все еще мышонок, — хозяин дома улыбнулся, сложив руки на груди. — Я же тебя на руках совсем крошечного носил. В голове сидит, что ты чуть старше моих мальчишек, а мне вон сегодня как по челюсти врезал, аж искры посыпались! — Модо довольно потер подбородок, и оба рассмеялись. Драка вышла знатная. — Только бабушка пусть не знает, что куришь, хорошо? Будет переживать.
— Да я потому и отхожу. Не от тебя же прячусь. — Прикончив сигарету, Огонек выудил из куста пустую банку из-под шипучки, аккуратно затушил бычок и кинул внутрь. Его дядя, ухмыляясь, отметил, что тот все же чуть поморщился, приседая, значит, удалось-таки прожать защиту из каменных мышц племянника захватом хвоста, позволившим вырваться из удушающего. — Вот, видишь? Потом все аккуратно выкину, и никаких следов даже бабушка не найдет. — Он снова убрал банку между тонкими стволами.
— Троттл тоже тут шифруется? — рассмеялся старший. Ему было откровенно непонятно, что в этом занятии находят его близкие. Слишком много сложностей ради сомнительного удовольствия. Но — дело их.
— Когда он курит, я стою на шухере, а то Карабина его в штрафбат отправит, если поймает. — Огонек расхохотался, вспоминая, как лидер бесстрашной тройки прячет от жены сигареты.
— Она может. — Модо ухмыльнулся. — Вот будь у тебя жена, отучила бы от этой привычки. — Огонек закатил глаза, и в голове чуть зашумело от неудачно пропущенного несколько минут назад удара. Дядя сел на любимого конька семьи, тему «Ох, почему ты не женишься? Ох, давай найдем тебе невесту!» Хорошо, что он один, а не в компании бабушки.
— Ой, дядя Модо! Ну не начинай. — Младший скривился, показывая свое отношение к этой теме, и хлопнул великана по плечу, призывая возвращаться к остальным на задний двор. Модо зашипел: прилетело точно в расцветающий под шерстью лиловый синяк от двойки ногой. Все же не стоило отказываться от предложения Терри приложить холодное. Огонек подумал, что теперь надо аккуратно съехать с поднятой темы, пока о предмете разговора не услышали остальные собравшиеся. А то не отстанут. — Мне и так отлично.
— Отлично, конечно тебе отлично! Постоянно то с одной девушкой тебя видно, то с другой. Племянник, ты взрослый, пора определиться и остепениться! Стать серьезнее! Чего ждешь-то?
— Ну а вдруг чего-то да жду?.. — Огонек неопределенно улыбнулся, глянув на поляну перед домом и прищурив глаза. — Чарли, помощь нужна? — Они как раз дошли до места, куда женская половина их компании носила посуду. Отличный способ закончить опасный разговор!
— Спасибо! Принеси, пожалуйста, стулья с веранды. Модо, куда ты пропал? Пора сосиски жарить! — Раздав всем задания, Чарли убежала в дом помогать хозяйке на кухне.
Некоторое время прошло в суете и подготовке к обеду, составлялись столы, выносились стулья, появлялась еда. Мужчины украдкой шипели сквозь зубы и старались двигаться плавнее: адреналин сходил, и то здесь, то там проявлялись последствия недавнего спарринга. За годы мирной жизни старшие порядком отвыкли от ощущения от души побитого тела, но признать это и попросить обезболивающее не позволяли гордость и бравада.
В центр серый шеф-повар торжественно поставил огромное блюдо, полное дымящихся хот-догов, вызывавших столько приятных воспоминаний у байкеров, да и Чарли была не прочь предаться ностальгии по земной еде. Четверка мальчишек под предводительством Харлея добыли свои порции и унеслись куда-то в глубь двора: у них были свои очень важные и не касающиеся скучных взрослых дела.
Карабина принюхалась и почувствовала, как к горлу поднимается тошнота. Об этом она не подумала...
— А где девочки? — Винни огляделся, ища глазами четверых младших членов экипажа.
— Я их звала. Они мне даже ответили: «Сейчас!» — и продолжили играть. Захотят есть — придут. — Чарли кивнула ему на тарелку. — Ешь, пока горячие.
— Но, милая, сосиски остынут и будут не такие вкусные. Надо привести детей. — Винни поднялся со своего места и исчез в доме. Чарли закатила глаза.
— Какой же Винсент заботливый папочка! — рассмеялась Терри, темно-серая темноглазая спутница жизни Модо.
— Гиперопека Винни не доведет их до добра. — Чарли посмотрела в сторону окон второго этажа. Было слышно, как альбинос уговаривает четверку упрямых молодых леди спуститься к обеду.
— Ему просто нужно еще парочку, его энтузиазм ходить за ними хвостом быстро иссякнет... вместе с силами. — Терри обменялась с мужем понятными только им взглядами. Металлическая рука аккуратно поймала хрупкую ладошку, и мужчина потерся носом о ее запястье.