Огонек решил, что до воскресенья не выпустит будущую жену из постели даже для того, чтобы она приготовила что-то вкусное. Ну максимум, они доберутся до ванной для совместных водных процедур. Обнаглел и просто написал Карабине, что ее дочка останется на уик-энд у него. И точка! А отправив СМС с решительным текстом, побежал нервно курить. Получив спустя пару минут лаконичное: «Как честный мышь будешь обязан жениться!», поспешно ответил: «Так точно, мэм!» и, довольный собой, отдался рвущей на части эйфории. Он себе открыто признавался: так одурел от счастья, что вел себя совершенно неадекватно, но его подруга (будущая жена!) ничего против такого поведения, кажется, не имела. Он бы и сейчас не пришел потренироваться, а предавался медленной расслабленной любви в собственной постели, если бы Наги не нужно было сдавать важный реферат. Пришлось вчера днем отвезти ее домой, а самому отчаянно маяться в пропахшей его девочкой квартире. Хотелось быть с ней каждую минуту, и куда ни глянь — все казалось… романтичным. Вон две ложки лежали, будто изображали сердечко. Вон у «Дрэгстера» колеса два — пара, друг без друга никуда! Вон во включенном земном боевике про робота, которого послали в прошлое, чтоб убить будущего лидера сопротивления, герой страстно занимался сексом со спасенной им девушкой… Прикольный, кстати, фильм этот «Терминатор», надо дяде Модо посоветовать глянуть с мальчишками!.. Поняв, что покоя ему не будет, Огонек отправился спать пораньше и всю ночь видел сны о том, как впервые сажает рыжего мальчонку с челкой, перечеркнутой огненным всполохом, на байк.
Выспавшись, он решил, что чем без толку протирать дома штаны, шарясь в интернете, лучше поразмяться и скинуть перед службой нерастраченную энергию. А заодно поработать над прессом, по которому Наги так любила проводить пальцами.
Краем сознания он отметил, что лишь один шкафчик в раздевалке горит красным, показывая, что занят, а из зала слышен стук железа о железо, да иногда — сильных ударов по боксерской груше. «Отлично, будет, с кем словом перекинуться между подходами! А то и поспарринговаться!» — день определенно становился все лучше и лучше! С этими мыслями мужчина переоделся в спортивные штаны и майку, натянул эластичный налокотник, затянул лентой травмированное когда-то запястье и направился на тренировку.
В зоне, где стояли силовые тренажеры, отчаянно пыхтя, но резво толкая тяжелую металлическую платформу с навешенным на ней десятком самых тяжелых блинов, кто-то выполнял жим ногами. Огонек про себя присвистнул: приличный вес, он сам брал ненамного больше! По темпу и уровню нагрузки было ясно, что столкнулся он с профессионалом, и им определенно будет, о чем поболтать и что показать друг другу. Сделав шаг, чтоб поздороваться, марсианин заметил черный хвост и здоровенную ручищу, сжимающую толстую раму. Атлет полностью отжал платформу, черная кисть переместилась, подставляя под груз упоры, и в Огонька уперся рубиновый взгляд старшего лейтенанта Дрэгстера, только что закончившего подход.
«Ёбнуть, что ли, по креплениям, чтоб выбило их и придавило охранничка нахер?» — первая мысль была столь яростной, что поразила его самого. Не часто до этого воин желал смерти мыши! Тем более мыши, которая, если подумать, ничего не сделала такого уж плохого! Как будто сам Огонек в молодости не домогался до девушек с непристойностями?.. Да и… жизнь вон Стоку спас. Может, несправедлив он к парню?..
Подавив внезапный всплеск агрессии, Огонек вежливо кивнул, приветствуя черного, и отошел к беговым дорожкам размяться.
Бег успокаивал. Бегать он предпочитал на улице, желательно, по пересеченной местности, где приходилось думать, куда и как поставить ногу так, чтобы не упасть и не растянуть лодыжку. Но и в зале этот вид тренировки всегда умиротворял, структурируя мысли и убаюкивая его демонов. Огромные окна, напротив которых стоял ряд кардиотренажеров, радовали глаз видом возрождающейся столицы: с высоты двадцать пятого этажа здания правительства как на ладони был виден город. То тут, то там возвышались небоскребы, в нескольких кварталах заканчивали реставрацию исторического центра, а между домами пестрели, переливаясь пурпурным, зеленым и оранжевым, совсем недавно высаженные парки — Марс оживал, мыши возвращались к мирной жизни. Огонек поймал себя на мысли, что, может быть, и ему стоит последовать примеру дяди, заняться чем-то, что не будет требовать срываться по приказу среди ночи и нестись в самое пекло кризисных ситуаций? Все же семейным марсианином вот-вот станет! Он понял, что хочет каждый вечер, не задерживаясь, возвращаться домой, может быть, даже переехать в респектабельный домик в пригороде. Ужинать вместе с Нагинатой, а потом, чем пес не шутит, играть со своими детьми. Возникающие перед глазами картины гражданской жизни грели, вот только…
Стокер… Его друг, его наставник, его… отец. Пусть названный, но все же тот, кто вел по жизни, подставляя плечо и помогая подняться после падений. Стоку он нужен, нужен, чтоб закрыть участок руководства основными армейскими подразделениями. Да и окружение старика все меньше нравилось воину. Слишком много тех, кто был взращен министром обороны, стал близок к Лидеру, слишком мало старых друзей с ним осталось. И Огонек видел, как все сильнее Стокер сутулился, когда думал, что на него не смотрят, как углублялись с каждым годом морщины на его лице. Подмечал, что все чаще не посвящал его старый друг в свои планы, да Скаббард старался устроить совещания так, чтобы туда не попал командир мотовойск…
Он вздохнул: как бы ни хотелось уйти на гражданку, как бы ни устал он быть в строю, но бросить Стокера не мог. Слишком многим обязан, слишком дорожил. И слишком много подозрительных личностей вилось около Лидера, втираясь в доверие…
Размявшись, Огонек спрыгнул с еще не остановившейся ленты и, оглядевшись, двинулся к штанге. Пожалуй, пресс покачает завтра, сегодня поработает со спиной. Тяжелая штанга оказалась собранной в точности, как ему нужно: идеальный вес для становой тяги. Накинув на гриф страховочные ремни и поймав их концы так, чтобы дополнительно зафиксировать в руках снаряд, он поерзал, становясь в идеальную позицию для рывка, и начал медленно сгибаться и разгибаться, подпружинивая в верхней точке для увеличения нагрузки. Следя за тем, чтоб не запирать дыхание, серый сосредоточился на ощущении собственного тела, стараясь чрезмерно не компенсировать хвостом и ягодицами работу нижней части спины, пока не поймал в отражении направленный на него скептический взгляд темно-красных глаз. Черный будто считывал его возможности, прикидывал, на что способен старший воин. Тело тут же напряглось, упражнение пошло легче, когда включились не те, что нужно, мышцы, и Огонек, доделав подход, опустил на пол штангу. По правилам бы медленно восстановить дыхание да компенсировать нагрузку растяжкой, но очень уж захотелось показать любопытному, что для него это — не вес, а так… разминка! Сердце стучало как бешеное, но он с нарочитой легкостью отошел от снаряда и уткнулся в телефон, делая вид, что ничего не заметил.
Отчаянно захотелось написать Наги, но он знал, что его девушка еще спала, и будить ее не решился, поэтому Огонек бездумно прокручивал новости, боковым зрением следя за широкоплечей статной фигурой. Черный марсианин как бы невзначай подошел к штанге, широко развел ноги, присел, с деланной легкостью рванул гриф, вскинув тот на грудь. Замер, ловя равновесие, а потом мощным толчком отправил вверх, зафиксировав над головой на вытянутых руках.
«На башку ебнет — не откачают!» — мелькнула мысль в голове старшего. А парень, опустив гриф на грудь, передохнул несколько секунд, после чего вновь вытолкнул снаряд вверх. Мускулы под майкой заходили, вздуваясь от напряжения, на сильных руках обозначились вены. Снова и снова покрытый черной шерстью мужчина толкал вверх огромный вес, демонстрируя редкую силу. Наконец он закончил подход. Положив штангу на пол, повел могучими плечами и через зеркало посмотрел Огоньку в глаза, бросая вызов.