— Здравствуй, капитан, — старик подошел ближе и встал так, чтоб у раненого не было нужны скашивать глаза. Черный марсианин медленно опустил веки, приветствуя Лидера: никаких иных действий ему было недоступно. — Решил навестить. Я рад, что тебе хватило сил выжить, мальчик.
Старческие пальцы аккуратно легли на утыканную проводами руку — единственную оставшуюся молодому мужчине конечность. Тот в ответ вздохнул, задышал тяжело, а потом, видимо, собравшись с силами, замычал что-то и скосил глаза туда, где находился остаток его правой руки.
— Что? Сказать что-то хочешь?.. Болит? Врача позвать? — Капитан, не моргая, смотрел на Стокера, а тот отчаянно пытался понять, что тому нужно. — Пить? Нет, не то… Про травмы же?
Раненый медленно опустил веки, показывая, что старик угадал.
— Ммм… Хочешь что-то про это сообщить? — старший поразился силе воли его солдата: не так давно пришел в себя, еще с трудом сохранял сознание, но лишь увидел, уже пытается что-то сказать! Стремится скорее сдать виновного?..
— Ты же все помнишь, да? — он осторожно сжал руку Дрэга, показывая, что сочувствует тому, что пришлось пережить. Черные веки медленно опустились в ответ, а из горла донеслось клокотание.
«Камеры! Они пишут звук! Нельзя, чтобы он как-то указал на Огонька!» — Лидер склонился к черному уху и прошептал:
— Хочешь мне рассказать, кто тебя искалечил? — Он отстранился, чтоб получить ответ. Глаза Дрэга были удивленно распахнуты, и он замычал в ответ. Лидер снова склонился к его уху. — Я знаю кто, капитан Дрэгстер. Но я хотел бы, чтобы ты сохранил в тайне имя. На благо нашего государства нужно, чтобы ты молчал.
Когда Стокер снова выпрямился, то увидел, что телохранитель его пораженно застыл, не в силах поверить, что старик действительно готов покрывать преступление своего генерала. В единственном, что могло говорить, — глазах черного воина, — читал он безмерное разочарование, и сердце старика сжалось: так тепло становилось на душе от того доверия, которое каждый раз он видел, встречаясь с гранатовыми глазами! И отчаянно захотелось его вернуть, сделать так, чтобы снова тот смотрел с уважением и преданностью! Он должен объяснить! Должен его убедить в том, что поступает правильно.
— Послушай, капитан… — Стокер понизил голос до едва различимого шепота, — доказательств его вины нет, а ты даже говорить не можешь, чтобы обвинить. Но если бы и мог… Дрэг, мальчик мой… он нужен Марсу. Очень нужен! Он — мужик не глупый, мы прошли войну и многое вместе пережили. Я доверяю ему как себе. Без него наша оборона даст трещину, и планета снова будет открыта для вторжений. Понимаю, как ты должен ненавидеть за содеянное, но потерять его просто нельзя! Прошу, поверь мне! Если веришь в меня, пожалуйста, промолчи! Во имя Марса и всеобщего блага!
Дрэг отвел глаза от лица старика, который так горячо убеждал его, что пережитое в пещере нужно хранить в тайне. Взгляд раненого потух, а где-то под веками зачесалось. Дрэгстеру бы сжать челюсть, чтоб сдержать подступившие злые слезы, которые было почти невозможно сдержать из-за лекарств, но челюсти у него больше нет. Поэтому пришлось изо всех сил засопеть носом, чтоб хоть как-то справиться с ними и с желанием отказать Лидеру. Но Стокер просил его! Сам! Лично! Просил забыть ради блага Марса! Мог ли Дрэг отказать тому, кому был так предан? Конечно, не мог. Он верил Стокеру всем сердцем, и сделает все, о чем бы тот ни попросил. Он прошел ради него адскую пытку. И сейчас, если просит Лидер, сохранит в тайне имя изувечившего его демона.
Дрэг поднял на напряженно ожидавшего его решения посетителя взгляд и медленно закрыл веки, показывая, что согласен молчать. Стокер явственно выдохнул и расслабился, взгляд его стал таким теплым, какого никогда Дрэгстер на себе не ловил. В груди поднялась радость от осознания, что он смог порадовать того, кого так невероятно уважал.
Спустя минуту, которую Дрэг купался в тепле, подаренном его кумиром, капитан вспомнил нечто важное. Он кинул долгий взгляд на обрубок правой руки, а потом замычал. Стокер, улыбнувшись тому, с каким упорством тот стремится сообщить ему сведения, снова зашептал в черное ухо:
— Твои коды, да? И об этом я знаю, мальчик, не беспокойся. Понял почти сразу же после того, как тебя нашли. Я бы успел заблокировать твои доступы, не дать ему добраться до приказа, но… я решил, что ему пора узнать… и решить, кому он предан.
Дрэг, собрав силы, едва заметно затряс головой и протестующе замычал, пальцы его левой руки дернулись и поймали запястье лидера. Он отчаянно просил того, кто хранит Марс, не ставить на кон свою безопасность. Только не сейчас, когда он, Дрэгстер, валяется тут куском бесполезного мяса и не может защитить!
Окружающие их приборы отчаянно запищали, кривые на мониторах начали резко скакать вверх и вниз.
— Шшшш… не волнуйся так! Я не хочу, чтоб ты себе навредил. Боишься за меня?
Парень опустил веки, подтверждая. В груди старика стало тепло: как давно никто вот так не заботился о нем, не готов был пройти через ад, через пытки, но обезопасить! Как отчаянно жаль, что этот молодой мужчина больше не может встать с ним рядом! Имея его за спиной, Стокер бы не побоялся встречи с названым сыном, понимая, что если тот не примет его доводы, Огонька будет кому остановить. Как жаль, что много лет назад он оторвал Карбункулу голову, а не засунул его в какую-нибудь тайную лабораторию служить на благо планете, которую тот помогал уничтожать! Какая непростительная для правителя недальновидность! Сейчас бы заставил доктора сделать Дрэгстеру протезы и…
А что, собственно, мешает так поступить?.. От больного на голову доктора осталось огромное количество данных и разработок. Они хранятся в архиве, и там наверняка есть схемы, которые легли в основу протеза Модо. В записях ученого как-то порылись люди Скаббарда, и министр однажды представлял ему проект создания механического солдата, которого спроектировал Карбункул. Тогда идею забраковали почти сразу же, но сейчас… нужно затребовать у Скаббарда чертежи, передать их лучшим инженерам, и пусть те вернут ему его телохранителя!
Губы старика растянулись в теплой улыбке, и широкая ладонь легла на черную голову, по-отечески погладив.
— Мне очень не хватает тебя за спиной, мальчик. Скажи, ты хотел бы и дальше охранять меня?
Глаза Дрэгстера расширились: он пытался понять, серьезно ли спрашивает Лидер или почему-то решил поиздеваться над калекой? Увидев на пороге Стокера, он поклялся себе, что найдет способ сообщить об угрозе, а потом уговорить старика отключить приборы, поддерживающие его ставшую бесполезной жизнь. Он даже не думал, что кто-то может нуждаться в таком бесполезном обрубке, как он! Неужели… глава Марса как всегда знает больше, чем остальные? Дрэг слышал разговоры врачей: те не верили в то, что он сможет вернуться даже к подобию самостоятельной жизни, и прогнозировали, что до конца дней не поднимется с кровати. Но если сам Стокер сказал, что ему можно продолжить служить, кто он, Дрэгстер, чтобы не верить?!
В душе Дрэга встрепенулся и расправил крылья его демон, исчезнувший после того, как принял на себя всю боль, предназначенную телу воина. Надежда и пламя преданности, разгоревшиеся в сердце, напитали его силами и вернули к жизни. Он воскрес, словно феникс, и теперь снова будет помогать сыну Марса идти по пути служения!
Ободренный этими мыслями, согретый теплом и искренностью, которые он отчетливо различал в глазах Лидера, молодой мужчина опустил веки, показывая, что был бы счастлив и дальше отдавать все, что у него осталось, на благо родины.
— Тогда выздоравливай, Дрэг. Борись за жизнь. А я пойду к нашим лучшим инженерам и дам задание вернуть то, чего тебя лишили. Ты ведь знаешь о Модо, дяде генерала Римфайера? Для того потеря руки не стала причиной перестать сражаться. Если ты получишь возможность вновь встать на ноги, могу ли я рассчитывать на то, что ты вернешься к своим обязанностям?