– Но у меня не только его тело, не только его низшая память…
– Вы офицер, снабженный его высшей памятью. Но вы – не он. Он – мертв.
– Но я честно служу системе… долгие годы…
– Горный, вы работали с технологиями Хакая, вы в курсе.
3
– Но я… Я…
Я закрыл глаза, но все кружится… кружится все сильнее… Я закрыл лицо руками, но…
– Горный, возьмите себя в руки.
– Я буду казнен, как предатель… Но я служу системе… Я шел на смерть, я посылал на смерть…
все для системы… все… Теперь системе нужно уничтожить меня… и я пойду на смерть снова…
Но я не изменник, Вайльдер!
– Не нужно быть изменником, чтобы быть шпионом Хакая, Горный.
– Я не шпион… Я не могу быть шпионом… Я – полковник СГБ… Вы ошиблись… Я ни разу не
был задержан ни одной полосой контроля, ни одной системой опознания…
– Генерал Снегов опознал вас. “Защитники” СГБ, “защитники” DIS провели проверку ваших
личных и системных данных – вы не подходите под ваш личный блок при тщательном
рассмотрении. Я лично перепроверял данные моей техники, лично перепроверял Тишинский – вы
неопознанный техникой контроля безопасности шпион.
– Тишинский… Я не помню его…
Вайльдер сурово свел брови…
– Его не было.
– Кто он?..
Вайльдер, резко погружаясь в мрачные мысли, пожал плечами… Но, опомнившись, поднял
уверенный взгляд…
– Генерал Снегова, создание Снегова – “тень” Снегова.
– Его “тень”?..
Вайльдер угрюмо обернулся во мрак за плечом…
– Его “тень”. Он облачен светом, не отбрасывая тени. Он правит светом, но без тени его власти
не доступен мрак. А вы не заметили, что он облачен светом?
– В прямом смысле?..
– В прямом.
– Нет, я не видел… Я видел его только при ярком освещении… Я знал, что он перестал быть
человеком, но…
– Не знали, что он стал богом? Не знали, что он стал нуждаться в дьяволе?
Я не понимаю… Боль впилась в мои виски грязными когтями, залила глаза мутной слюной…
Отвращение тихо смеется надо мной, выглядывая из темноты, а страх скалит клыкастую пасть,
открыто подступая ко мне… Трижды сожженный Хакай внедрен в мою память – бездонно
жестокий глаз “дракона” читает мои мысли… А замерзший вечным холодом Снегов способен
видеть через мои мысли – ему зрим, проникший в мой разум со скрытым злом, глаз бездонной
тьмы… Он отдал меня, мертвеца, его “тени”… Вайльдер… Этот холодный офицер Роттера кажется
теперь единственным человеком, оставшимся подле меня…
– Теперь у вас все мои данные, нужные для повышения уровня контроля безопасности. Я знаю,
что по приказу верховного главнокомандующего РССР я передан в ваше распоряжение, Вайльдер.
Не заставляйте меня ждать. Мои мысли страшнее ваших карателей. Казните меня сейчас.
– У меня нет полномочий казнить вас, Горный. Вы переданы мне только для точного сличения
ваших личных данных с системными данными вашего личного блока. Ждите приказа Снегова – он
еще здесь, в штабе Ивартэна. К окончанию совещания ваша судьба будет решена.
Вайльдер, посерев, обернулся к пустой темноте…
– Тишинский, вы здесь? Я знаю, что вы близко…
Из темноты ко мне шагнул незнакомый офицер S12, генерал СГБ, и тьмы ступила за ним. Я
никогда и нигде не встречал его прежде – он создан сейчас, в это короткое время… Он – последнее
создание Снегова… Я еще не видел подобных людей с подобным взглядом… Это взгляд
технозверя… Зверь, в обличье человека… зверь, с разумом машины. Вайльдер, встретив его
холодным взглядом, встал перед ним, ожидая.
– Он отдал прямой приказ. Я заберу офицера, Вайльдер.
4
Вайльдер молча отступил, пропуская Тишинского, отдавая меня ему… Превозмогая себя, я
пошел вслед этой “тени”, объединенной с тьмой, раздирающей меня глазами, горящими во мраке
беспредельно голодной алчностью… Мне в спину светят холодные глаза техники охранения,
толкая меня в загребущие руки этой “тени”, выведенной Снеговым из непроглядной ночи… Я не
пытаюсь сопротивляться этому созданию замерзшего разума верховного главнокомандующего
РССР, но еще стараюсь противостоять страху перед ним…
Я уже прошел через смерть – она знакома мне. Но мне еще не доводилось готовить разум к
казни. Казнь – тягостная смерть… Это безобразнее короткого последнего осознания после
короткого последнего удара врага… Один вдох, одна мысль – больше ничего… А сейчас… Я знаю,
что смерть не налетит на меня, сметая мысли взрывной волной, – она подойдет ко мне ровным
шагом, вступая в мысли тяжелой поступью… Она не ринется на меня врагом, ломая мой меч в бою,
одолевая меня в борьбе, – я опущусь перед ней на колени, покорно сложа голову под ее косой… Я
иду к ней, подчиняясь ее приказу, – связанный неотвратимостью, как веревкой… И эта
неминуемость заставляет меня идти, подавляя протест… вынуждает идти не по моей воле… Нет
больше моей воли… Меня больше нет… Уже началась агония, бешено вырывающая из моего
разума клочья ярких образов отмирающей памяти… Я не хочу отпускать их… Я хватаю эти
обрывки, силясь задержать… Но смерть рвет их из мои рук, разметывая во тьме…
Навстречу вышел “защитник”, и Тишинский передал меня ему. Андроид вывел меня из
подземелий Центрального управления DIS и повел к свету… Холод ударил в незащищенное лицо,
перебив дыхание… Лютый мороз иссушил колючим ветром глаза до слез, сразу замерзших на
ресницах острыми ледяными иглами… Но я вдыхаю этот ветер, сковывающий мои легкие, я
открываю ему исколотые ледяной пылью глаза… Это – последнее…
Транспорт взлетел, быстро набирая скорость, оставляя Ивартэна в звенящей морозом дали…
Но я не увидел белых башен Ясного, как ожидал… Передо мной взвился черный дым выжженного
укрепления Вэй-Чжен… Транспорт опустился, завис низко над покрытым золой полем… Я вышел
вслед за “защитником”.
– Идите, Горный.
Я постарался всмотреться в мысли машины, но не различил ничего… Развернулся и пошел…
вихря за собою пепел, ожидая пущенных “защитником” мне в спину лучей… Но я продолжаю
идти, а “защитник” стоит на месте – не стреляет, только смотрит мне в спину…
Холодный ветер ударил мне в лицо тяжелой копотью… Я снова обернулся… и побежал…
Полегший пепел протестует моему внедрению в его покой, вздымаясь вкруг меня, закрывая меня,
скрывая… Он разъедает глаза, раздирает легкие, подобно морозу Ивартэна, но я – бегу… едва
удерживая в поле зрения каркасы сожженных зданий, едва удерживая вытесняемое золой
дыхание… Я спотыкаюсь, падая среди обгоревших трупов… но я встаю и бегу…
Запись №2
Я упал у разверстых врат пограничной башни и подняться не смог… Меня заносит пеплом, мои
хриплые вдохи заглушает стук сердца… Но я жив…
Меня пощадили?.. Нет… Снегов не щадит никого и ничего… И он, и его “тень” – Тишинский…
Но что им от меня еще нужно?.. Что им может быть нужно от офицера без имени, без звания?.. От
меня, не пригодного ни им, ни Хакаю?.. Теперь я не нужен и не опасен ни им, ни Хакаю… никому
и ничему… У меня нет информации – моего оружия… У меня вообще нет оружия… А нет оружия
– нет и жизни…
Снегов решил казнить меня, не марая моей кровью заледенелых рук… Но у него теперь есть
“тень”… И “тени” этой кровью рук не замарать – Тишинский испивает кровь жертв до последней