– С ножами пойдем?
– С ножами. И хлысты возьмем – хоть их ненадолго хватит, без них не обойтись.
Вообще от излучения этих тварей защититься возможно… Только надежная защита… Мы
можем добыть ее, взяв у охотников Хантэрхайма… Но она – тяжелая, а нам приходится
предпринимать такие походы… У нас такие нагрузки при переходе и мы так перегружены
снаряжением первой необходимости… Нам не под силу тащить еще и доспехи для грубой защиты,
и щиты полей, сберегающие нас и наше оружие от излучений… Это забирает кучу сил и энергии…
Без этого стараются обходиться и охотники Хантэрхайма, применяя все это только при крайней
надобности. Так что я постарался собраться и сосредоточиться, рассчитывая в первую очередь на
свои силы, а не на защиту, не на оружие…
Мы достаточно долго пробирались по кромке обледенелого обрыва… Я с трудом изгоняю холод
из продрогшего тела и цепенеющего от усталости разума… Пора сосредоточиться и разогнать
кровь в особенно окоченелых конечностях… Наконец, звери вошли в нашу зону восприятия. Они
попрятались неподалеку, но не выдадут своего пристанища, не зная наверняка, что мы нашли их и
пойдем на них. Теперь главное не спугнуть заранее…
Олаф резко вскинул руку, заставляя нас замереть на месте. Пойдем здесь – здесь нас не ждут…
Они же ждут нас – с тропы… Охотники Хантэрхайма стараются не срываться на головы снежным
зверям с заледенелых высот… Нам это на руку. Мы тихо сползаем по ледяной стене, когда находим
опору, и слетаем вниз с высоты, когда ледяные глыбы не образуют упора. Мхи, конечно, смягчают
отчаянный спуск, но все равно – падать приходится с опасной высоты… Еще и местность –
каменистая… А залежей камней подо мхами часто не видно… Но это еще не так плохо… Главное,
что эти твари не могут точно определить наше положение по нашим фонам – нам нужно только не
шуметь, и мы пройдем незамеченными.
Я вздохнул, готовясь слететь с обрыва прямо во владения этих тварей – прямо в пропасть… Но
вздох получился душным из-за заиндевелой маски… Олаф снял перчатки и растирает руки, когда-
то отмороженные и податливые холоду. Офицер снял затемнение с глаз и сжал в руке рукоять бича,
готового к запуску на предельной мощности…
– Пошли. Холодно ждать.
Остывать начал и я – тепло тянет так, что скоро озноб начнется… Этого нельзя допускать – мы
должны идти в атаку с твердой рукой и крепко сжатыми зубами…
Олаф, наконец, закрепил на поясном ремне исходные блоки плетей, прикрепил рукояти
выключенных бичей и махнул нам рукой, призывая следовать за ним. Офицер напоследок дал
короткое распоряжение “защитнику”. Андроид останется наблюдать за техникой слежения. По
приказу офицера “защитник” не покинет зоны нашего восприятия, и мы не потеряем с ним связи.
Он обязан офицеру подробным отчетом о смещениях на схемах… “Защитник” должен доложить
обо всех перестройках и отклонениях от учтенных нами данных воздушной техники – об
изменениях курса и скорости полета, о снижение до зоны поиска и выходе на высоту, безопасную
для нас. Эта машина крепко поддержит нас на этой охоте – а то уж очень часто разведчик, ведущий
наблюдение в этой зоне поиска, стал менять маршрут и время прохождения нашего участка.
46
Нам нельзя шуметь – мы не вбиваем в обледенелые глыбы креплений… Идем так… Сложно
это, хоть мы и сняли шкуры и спрятали тяжелое оружие наверху, оставшись только в обычной
форме… Эта форма нас никак не отягощает – она невесома и покорно следует нашим сложным
действиям и движениям. Но долго на морозе и в ней мы находиться не можем, неумолимо начиная
промерзать… У нас полно поводов для ускорения. Я разжал руку и сорвался в провал… Я
вывернулся, только коснувшись земли и вскочил на ноги, пригибаясь и оглядываясь… На милость
мха отдался и Олаф – он оставил последний упор и оторвался от испещренной трещинами ледяной
стены, ограждающей владения тварей… Офицер, проявляя редкую выдержку, – или равнодушие –
отправился в полет вслед за нами… Не знаю, как ему, но мне прыгнуть было нелегко… Это вроде
не высоко, но как раз с такой высоты падать хуже всего – удар уже достаточно сильный, а
подготовленность к нему еще достаточно слабая. Просто времени не хватает должным образом
свернуться, скрутиться и сложиться. Только теперь я начал понимать, что все сделал правильно и
ничего не сломал. Удар пришелся ровно на бок… И мхи приняли меня, как лучшего друга. Шума
мы не наделали, но постояли чуть на месте, прислушиваясь и присматриваясь, не заметили ли
звери нашего стремительного полета… Нет, не заметили. Теперь мы пройдем дальше, держась этой
ледяной стены, заходя на затаившуюся стаю. Мы подойдем с открытой местности, отсекая стае
отходы, загоняя зверей хлыстами к ледяному ограждению…
Звери еще не знают – минуем мы их место, не заметя их, и устремимся дальше или найдем их и
пойдем на них… Они не поднимутся и не проявятся, пока не поймут, что найдены. А поймут они
это тогда, когда услышат треск подключенного кнута… Но они начинают тревожиться, зная, что
мы неподалеку… Похоже, нам придется пасть на землю и простереться на мшистом покрове, пока
они не утратят бдительности…
Холодно ужасно… еще и – сыро… Камень уперся в ребро, но я и вздохнуть не смею… Конечно,
наше поведение не типично – это сбивает мысли зверей с протоптанной тропинки, успокаивая их,
но мне тяжело ждать… Только Олаф не унывает, пользуясь этим временем, как передышкой… Он
решил не терять его – определить цели точнее и жестко распределить их между нами. Он выделил
зверя и мне, и офицеру… Это звери без зверенышей… Тех, что со зверенышами мы не трогаем,
пропуская на простор, не позволяя им только подходить к нам… Эти зверюги особенно злые и
держатся обычно друг друга, обороняясь не в одиночку… Мы забиваем тех, что держатся
одиночками с краю стаи или в отдаление… Олаф выделил таких зверей и теперь думает, как к ним
подойти безопаснее будет… А Фламмер, кажется, сосредоточен больше не на зверях, а на ясном
небе… И не зря он так… Над нашими головами взвился серебренный рой, исчезнувший в вышине
поблекшими искрами…
Олаф сжал кулаки, выдирая клочья мха…
– Это что еще?!
Офицер резко выдохнул задержанный воздух…
– Истребители Ивартэна…
– Ивартэна?!
– Они посланы Ивартэном…
Что-то холодное и когтистое заметалось по моему позвоночнику и юркнуло под ребра, прячась
от острого ощущения опасности…
– Это же плохо, капитан… Плохо, что они из – Ивартэна… Из этой центральной крепости…
– Плохо, Ханс, – с какими бы целями их ни подняли – это плохо… Война пришла на север – с
какими бы силами север ни воевал – он вступил в войну…
Олаф беспокойно вздернул головой…
– И что теперь?
– Нам надо уйти, Олаф, – без задержек.
– Тролль их растерзай! С их войной скоро нам и на охоту не выйти!
– Это одна из последних охот, Олаф, или – последняя. Надо уходить.
– Мы с пустыми руками не уйдем.
– Времени нет. Нам нельзя находиться здесь.
47
– Ничего… Забьем зверя – и уйдем… Теперь нам придется неизвестно сколько скрываться на
заброшенных объектах…
– Теперь и на закрытые объекты нам дороги нет. Теперь и “защитник” нам не поможет. Теперь
эти территории возьмут под жесткий контроль.
– Тогда надо… Надо уходить с севера…
– Иного выбора нам не оставят, Олаф.
– Нет, мы не станем подыхать здесь со страху и с голоду – здесь, в бескрайних снегах севера…