Основной Лёлиной задачей было сформировать и защитить бизнес-план на следующий финансовый год. Для этого необходимо было составить смету расходов по каждому участку в разрезе по отдельным производственным агрегатам, и самое главное - обосновать и защитить наверху полученные расчётные суммы. Картина существования Лёлиной фирмы была проста: Лёля делала стопку всевозможных расчётов, защищала в Управлении производственной экономики смету затрат на будущий год по своему маленькому предприятию, и комбинат выделял эти деньги Лёлиной фирме. Если Лёле удавалось защитить смету с небольшим резервом на непредвиденные расходы, то фирма целый год жила в шоколаде. Начальник управления знала Лёлю и отлично понимала, что Лёля местами завышает сумму сметы предприятия на будущий год, но поймать Лёлю не получалось: арифметика шла безукоризненно, за каждым расчётом стояло жёсткое обоснование: утверждённые нормы расхода огнеупоров, правильно сформированный проиндексированный фонд оплаты труда, осмеченные нормативы на средства индивидуальной защиты - статьи затрат можно перечислять достаточно долго. Лёля знала все ходы и выходы в своей работе, и смета утверждалась примерно в нужной Лёле сумме. Для Лёли это был настоящий спорт - обуть проверяющий орган. Но главная причина крылась в другом - у каждого руководителя фирмы в целевом соглашении к контракту было прописано требование снижать издержки предприятия по определённым статьям. И всё бы ничего, и внедрялась масса рационализаторских предложений, и работали на полную катушку старые изобретения, но процесс сокращения издержек бесконечно длиться не может. Наступает момент, когда сокращать уже некуда и нечего. Это понимают все, но наверху почему-то прикидываются глухими и слепыми, и на все вопросы отвечают сухо: "Ищите внутренние резервы." Всё. Хотите людям проиндексировать заработную плату? Сокращайте часть персонала, за счёт выкинутых на улицу людей оставшихся поощрите. А то, что оставшиеся будут сидеть на работе ночами, чтобы успеть выполнить за себя и "за того парня" - это уже никого не волнует. Как сказал всё тот же генеральный директор, "сейчас работает один за троих потому, что ранее втроём выполняли работу одного человека". Да, ладно? А ты, родной, в цехе сам-то бывал? "Король газировки", как генерального звали за глаза, раньше активно продавал кока-колу. Вчера кока-колу, а вот сегодня уже управляет крупнейшим металлургическим предприятием. Что газировку продвигать, что руководить процессом выплавки стали и формированием портфеля заказов - разве не видите, это же одно и тоже! И таких "ассов" из Москвы понаехало очень и очень много. Не в состоянии даже выговорить названия цехов, эти лётчики-налётчики приехали оптимизировать процессы на абсолютно чужом и незнакомом им сложнейшем производстве. Лёля согласилась бы вполне, если бы приехала профессура из МИСиСа и стала указывать, как лучше варить сталь и гнать из неё прокат. Но приехали варяги, кто из Икеи, кто с макаронной фабрики, кто с заводов по выпуску газировки, приехали отрабатывать свои миллионные контракты за проведение оптимизации производства на огромном металлургическом комбинате. Кто их набрал, за какие заслуги? Уж, если так хочется перемен, почему бы не обратиться к профессионалам из металлургической области, ведь есть же Липецк, есть Магнитка, которые нас всегда обгоняли?! Лёля бесилась при мысли, что её работу будут оценивать на профессиональную значимость люди, настолько далёкие от металлургии, что распинаться перед ними - всё равно что метать бисер перед свиньями.
Однажды на пороге Лёлиного кабинета возникла грузная фигура Серова.
- Поедешь на конференцию? - без предисловий спросил Серов.
- На какую? Зачем я там? Конференция...доклад готовить надо. Тема какая? - Лёля отстранила калькулятор и в упор посмотрела на начальника. В её жизни уже была конференция, здесь, на заводе. Это было не что иное как публичное выступление на определённую тему с последующим ответом на многочисленные вопросы. Что-то типа защиты дипломной работы. Лёле после этого дали корочки - диплом об участии в конференции, премию и, вроде, всё. Лёля воспринимала конференцию как, своего рода, развлечение на работе, более ничего.
Серов посопел, начал переступаться с ноги на ногу. Ноги у него были откровенно кривыми, и этот жест казался оттого ещё более смешным, как будто огромный медведь переваливался с лапы на лапу.
- Ты можешь отказаться. Я на аркане не тащу, но лучше ехать. Тебе. Слетаем в Питер, отдохнёшь, пообщаешься с людьми.
- Слетаем? - Лёля недоумённое взглянула в лицо начальнику, - до Питера ночь езды на поезде, на машине пять-шесть часов без пробок. Нет, конечно, красиво жить не запретишь, а смысл оплачивать самолёт?
- Ты рассуждаешь, как обычный человек, - вкрадчиво продолжал Серов, - мы полетим с теми, кто не ездит поездами. Самолётом удобнее и значительно быстрее, деньги никакой роли не играют вообще, абстрагируйся от них.
- Гм, а что я там буду делать? С меня доклад или я нужна для расчётов?
- С тебя нужно будет внимание и...хорошее настроение, больше ничего.
"Ага, - про себя подумала Лёля, - я ему нужна, как костыли. Нужно будет что-то считать, очевидно, по расходам огнеупоров, а он - не в зуб ногой. Со мной ему спокойнее."
- Так, может, мне калькулятор взять на всякий случай? - не унималась Лёля.
- Возьми, возьми. И калькулятор, и линейку возьми, и последние расчёты наши возьми. Так я оформляю тебе командировку?
- Может, другого кого возьмёте с собой?
Серов покраснел и, опустив глаза, тихо ответил:
- Летят от нашей фирмы двое - я и, желательно, ты.
- Я подумаю, - Лёля тихо развернула конфету и машинально откусила от неё, даже не почувствовав вкуса.
В кабинете Серова уже второй год как сидела Ирочка. Вопреки всему и вся в штатное внесли изменение и нарекли утку карпом - обозвали Ирочку экономистом. Ирочка, которая некогда занималась исключительно закупкой огнеупоров, в один прекрасный момент стала экономистом. Ценность Ирочки как экономиста вряд ли бы кто-то решился измерить, но то, что Ирочкин ночной труд и вечерние переработки не прошли для неё даром - это было точно. И Лёля никак не могла понять, отчего Серов берёт с собой именно её, Лёлю, когда на свете есть Ирочка. И приятнее, и эффективнее, калькулятор там точно никакой не понадобится, зато командировка пройдёт на славу. Но Ирочку не брали. Значит, нужно будет считать. А если учесть, что у Лёли в Питере живёт подружка, и Лёля сможет с ней увидеться на выходных после окончания конференции - это счастливый билетик. Лёля набрала начальника и коротко ответила:
- Еду.
Утро вылета было очень холодное и солнечное. Север на радовал теплом своих жителей. В небольшой аэропорт потихоньку стягивались знакомые Лёле люди с сумками и чемоданчиками. Лёля без труда отыскала у стойки своего начальника и, словно ребёнок, встала поблизости. Среди собравшихся в ожидании вылета тузов Лёля чувствовала себя не в своей тарелке. Очень красивые, точнее, очень ухоженные, холёные дамы в заграничных пальто, в брендовых шляпках и с фантастическими сумками, в сверх дорогой обуви - было ощущение, что весь бомонд города летит на эту конференцию в Питер. Зал ожидания аэропорта тонул в экстрадорогом не поддельном парфюме. Мужчины не уступали дамам во внешнем лоске. И лишь Лёля чувствовала себя Золушкой-замарашкой на этом празднике жизни. Лёля ещё плотнее и ближе прижалась к своему начальнику. Некому было холить и лелеять Лёлю, баловать её дорогими поездками и покупками, а зарплата самой Лёли почти полностью уходила на ребёнка. На первом месте в жизни Лёли стояла её маленькая дочь. На неё Лёля тратила сверх всякой меры и в этом находила истинное удовольствие. "Зря поехала, - грустила про себя Лёля, - вокруг одни павлины. Я, как нищенка, среди них."