Дэн отчаянно извивался в руках Беньямина.
– …и он заключается в том, – продолжала Ракель, – что Лео может продолжить жить, но только… в твоем теле. – Она обвела взглядом комнату. – Ты унаследуешь все, чем он владел… все его деньги… Ты будешь жить как в сказке. Ты получишь все. И обещаю тебе, все те ужасные вещи, что творил Лео, вся его неуемная алчность, никогда не выйдут на свет. Об этом мы позаботимся. Мы будем поддерживать тебя, как только сможем. Вы – зеркальные близнецы, и это, конечно, создает определенные трудности. Но вы невероятно похожи. Ваш случай исключительный, и все будет хорошо. Я просто уверена в этом.
В этот момент Ракель услышала странный звук: это Даниэль разгрыз свой собственный зуб.
Глава 20
22 июня
Наконец Лео Маннхеймер вышел из своего кабинета. Микаэль поднялся и протянул ему руку. Настал долгожданный момент. Блумквист долго изучал Лео Маннхеймера на расстоянии, прежде чем получил возможность встретиться с ним с глазу на глаз. Еще до знакомства у этих двоих было богатое общее прошлое. Еще до того, как они успели поздороваться, между ними уже стояла тень невысказанного. Лео нервно потирал руки с длинными, ухоженными ногтями. На нем были голубой льняной костюм, черная футболка и спортивные туфли. Пышная шевелюра взъерошена. Он так и застыл у ресепшена, вместо того чтобы пригласить Микаэля в кабинет, и как будто к чему-то прислушивался.
– Слушал вас в Музее фотографии с Карин Лестандер, – начал Блумквист. – Это было превосходно.
– Спасибо, – ответил Лео. – Это было… – Он наморщил лоб.
– Превосходно! – повторил Микаэль и улыбнулся. – Это не пустой комплимент. Мы живем в эпоху лжи. В наше время, когда погоду делают так называемые «альтернативные факты»…
– Post-truth society[361], – уточнил Лео и как будто засмущался.
– Всё так. Мы играем даже с нашей идентичностью, ведь так? В «Фейсбуке» и прочих социальных сетях изображаем из себя не тех, кем являемся на самом деле.
– У меня нет «Фейсбука», – оборвал его Лео.
– У меня тоже. Никогда не понимал этой забавы. Но я тоже играю, – продолжал Микаэль. – Это, если угодно, часть моей работы. А у вас с этим как?
Лео взглянул на наручные часы и бросил взгляд через окно в сторону площади.
– Прошу меня извинить, – ответил он, – но сегодня я в безнадежном цейтноте. Вы хотели о чем-то со мной поговорить?
– И вы не догадываетесь о чем? – парировал Микаэль.
– Ни малейшего понятия.
– То есть вы не совершали никаких глупостей. Ничего такого, что могло бы заинтересовать газетчиков… «Миллениум», например.
Лео сглотнул и опустил глаза.
– Возможно, раньше я занимался вещами, которые могли бы вас заинтересовать. Но сейчас…
– Сейчас меня интересует не бизнес, а более, так сказать, интимные вещи, – перебил его Блумквист. – Некоторые превращения, например. Небольшие, но от того не менее загадочные.
– Превращения? – не понял Лео.
– Именно.
– О чем вы?
– О загадочном превращении левши в правшу.
Лео опять отвлекся. Он как будто к чему-то прислушивался. Потом быстро провел рукой по волосам.
– Но это не было превращением. Я всегда одинаково хорошо управлялся и левой, и правой рукой. Амбидекстия.
– То есть вы одинаково хорошо пишете обеими руками?
– Ну… более-менее…
– Можете продемонстрировать? – Микаэль достал авторучку и блокнот.
– Только не сейчас. – Над верхней губой Лео выступили капли пота; взгляд его рассеянно блуждал по холлу.
– Неважно себя чувствуете?
– Можно сказать и так.
– Что и говорить, сегодня жарко.
– Возможно, именно поэтому.
– Я тоже не в лучшей форме, – продолжал Микаэль. – Вчера засиделся у Хильды фон Кантерборг… Вы, конечно, ее знаете?
По тому ужасу, который отразили глаза Лео Маннхеймера, Блумквист понял, что тот сел на крючок. Вся фигура Лео, его мятущиеся движения выражали страх и безнадежность.
Но было и нечто другое, что Блумквист затруднялся определить. Некая решимость, которая временами отступала, сменяясь растерянностью и смущением. Как будто Лео Маннхеймер готовился сделать некий важный шаг.
– Хильда рассказала мне одну совершено неправдоподобную историю, – продолжал Микаэль.
– Вот как?
– Это история двух близнецов, которых разделили сразу после рождения. Одного из них звали Даниэль Бролин. Он коротал дни у одного фермера за Худиком, в то время как его брат…