– Их нельзя отключить… Только я могу… Пустыне кодов не взломать…
36
– Коды не взломаны. Пустыня уничтожает их исходные блоки.
– Постой… Но исходные блоки под защитным полем – закрыты, заперты…
– Энергостанции и сберегательные базы – разум пустыни.
– Участки разума – отсеченные, блокированные…
– С потерей сил, но они действуют автономно.
– Только связи нет… Сигнал извне о потребности в энергии просто не доходит… Щиты не
пропускают никой сигнал.
– Только световой.
– Фотонный поток… Я не перекрыл ему путь… Сделай это! Скорее! Щит проведет сигнал с
моим кодом к исходному блоку по полю!
– Поздно – поле разрушается.
– Сколько оно еще продержится?!
– Час – возможно меньше, но не больше.
– Энергия… Зачем? Зачем энергия разуму, который близок к нам – людям?! Это оружие! Но
зачем оружие, когда нет врага?!
– Враг есть, S9, он просто не обнаружен.
– Что ты сделал?! Что ты изменил?! Какой код памяти перебил и внедрил?!
– Код, который остановил процесс самоуничтожения пустыни. Процесс, вызванный агрессией,
не примененной пустыней против врага и обращенный против себя.
– Ты перенаправил агрессию обратно?! На поиск и уничтожение врага?!
– Нет. Я блокировал агрессию, бесконтрольно пущенную неисправным разумом по замкнутой
цепи, которую он разомкнуть не мог.
– И эту цепь разомкнул ты… И пустыня устранила поломки, вызванные моей агрессией… А
теперь что? Теперь порядок должен быть!
– Я вернул этому разуму волю к борьбе с разрушениями, обрывая разрушения. Но этот разум
поврежден – его воля устремляет его к цели, но пути достижения цели он точно просчитать не
способен.
– Он был покалечен! Но теперь он исцелен!
– Часть памяти его потеряна безвозвратно. Он записывает новую память и устанавливает новые
связи.
– Точно… Он восстановил не память – только носители памяти… Теперь им движет
изначальная цель – сохранить себя. Цель, заложенная первичной программой действий, которую он
теперь не полностью контролирует высшей программой… Он смог дать новым частицам только
общий для всех них изначальный код, но коды собранных старыми частицами знаний он передать
не смог. Мы отняли у него часть знаний и опыта… Мы подавили его сознание, пробудив инстинкты
– их подобие… Но инстинкты – это примитивная программа, которую предугадать не трудно…
– Мне открыты эти коды – базовые цели этой разумной пустыни. Но сейчас работают не только
эти программы.
– Инстинкт не полностью бесконтролен, но разум контролирует его не полностью… С этим еще
как-то можно совладать… Поступкам под влиянием чистого разума или инстинкта прогноз дать
проще – здесь почти нет вариантов действий. Поступки среднего и переменного влияния этих
программ определить сложнее – вариантов действий значительно больше, но это еще нам под силу.
А предугадать, что выкинет сломанный разум под переменным и перебойным влиянием
искореженных программ… У пустыни крышу снесло! Теперь от нее можно ждать чего угодно –
только непонятно, чего и чему что будет угодно!
Я поразил разум пустыни… Внедрился в него, как последний вирус, и – поразил болезнью! Она
свихнулась! И теперь она не просто подохнет, но и погубит! Я подохну вместе с ней! Подохну, как
последний паразит, погубивший носителя! Эта пустыня теперь – мое тело носитель! И деваться
мне от него некуда! Я могу покинуть его, но мне некуда идти! Я поручился жизнью за подобие
жизни этой пустыни! Я связан с этой пустыней неразрывно – как хищник с добычей! С хищной
добычей, зажатой в моих зубах и сжимающей в зубах меня! Я хищник, нападающий извне и
изнутри, но и на меня напали – и изнутри, и извне! Я не мог позволить каменным глыбам
37
уничтожить разум, подобный моему, и схватился с ним сам, но он – похож со мной, он отвечает мне
моими ответами!
Затягивает… Меня затягивает омутом в чертову бездну… Нет, я еще не сорвался с грани – я еще
стою здесь, на границе, на рубеже… И я способен внедряться во время и пространство с такой же
силой и пониманием, как эта пустыня. Просто, коса на камень нашла…
Запись №18 04. 10. 1 год Эры Единства 15:09
Мои щиты рушатся… Над энергозонами поднимаются сияющие спицы, по которым проходят
синие огоньки… Сети этих огней все плотнее опутывают спицы, поднимаясь к их остриям… Эти
спицы – оружие. И сейчас ясно, что оно накапливает, концентрирует и направляет энергию звезд –
сохраненную пустыней… Думаю, пустыня может брать у звезд энергию и напрямую, не
накапливая… И теперь она поднимает против меня мощнейшее оружие… А я не знаю, что
делать…
Осторожно искоса посмотрел на замершего в отдалении “защитника”… Нет, он еще не стер
систему – еще работает… Значит, я еще не приговоренный его расчетом труп. Значит, и пустыня
еще не приговорена им – ведь ее приговор – приговор мой… Мы с ней еще воюем… Но, по всей
видимости, войне скоро будет положен конец – вернее, конец скоро будет положен мне или
пустыне… вернее, нам обоим… Выбрать – сохранить или себя, или пустыню я не смогу…
Или все же смогу?.. Запустить истребители я больше не сумею – точно. Но это не единственное
мое оружие… Черт… Ситуация здесь не простая, не однозначная и не односторонняя…
Уничтожить пустыню, но не быть казненным – возможно. Мое подстрекательство выявило
серьезную скрытую угрозу – это было не пустой тратой энергии, не напрасным риском…
Выявлением этой угрозы были оправданы и разрушения. И не столь теперь важно – блокирую я ее
союзом или враждой – ее просто необходимо устранить. А доказать, что в скрытом состоянии
угроза эта была бы опаснее, что со временем опасность эта только бы возрастала – я смогу. Докажу,
и что по прошествию времени с такой угрозой справиться было бы труднее, что энергии ушло бы
больше, чем сейчас, и внедрения в структуру времени и пространства были бы тяжелее. В общем,
верно все… Ведь стражам изначально союз был нужен только для точного определения степени
угрозы, исходящей от этого разума, открытия его скрытых сил и установления над ним жесткого
контроля. Не тем способом, который был запланирован изначально, но я сделал это. Пустыня
показала нам и оружие, и силу… и агрессию, и враждебность – правда, только в виде ответа…
Черт…
Конечно, я здесь сейчас устроил побоище… Но пустыня могла бы лет через тысячу устроить
побоище нам… Лучше воевать и разрушать сейчас и быть победителями, чем воевать и разрушать
потом, но быть побежденными… А воевать придется – в полную силу. И пустыню эту уничтожить
придется… пока еще она не уничтожила нас… Ведь время покоя стерло бы именно эту грань – оно
бы поменяло полярность… Порой избегнуть жестких внедрений в наш порядок мы способны
только жесткими внедрениями в порядок чужой. Просто, нужно знать меру… Нужно помнить, что
время не пощадило нас с нашей безрассудной беспокойной силой, что оно не тронуло каменных
глыб с их рассудочным неколебимым покоем. Мы способны сжечь его или заморозить, тратя или
храня. Но не следует забывать, что оно перестает идти и для тех, кто пустил его в расход, и для тех,
кто к нему вообще не притронулся. Оно не идет для мертвых. А мертвым для себя оно считает
всех, кто покидает его. Но время не забывает о мертвецах, обращая их в прах. Это произошло с
нами и произойдет с каменными глыбами… Просто, нас до этого довела активность, их доведет –
пассивность. Время… Оно всегда посередине – между прошлым и будущим. Оно всегда на грани…
Время не терпит обеих крайностей – вернее, терпит только одну крайность – середину, где обе
полярности сходятся в одну… И время никогда не стоит на месте, не терпя нас, когда