В один момент я просто задумался и начало что-то в голове шевелится, закрутились шестеренки, хотя и шло это по началу очень трудно. Алкоголь туманил разум. Тогда я начал отказываться от алкоголя, так же как и общество отказалось от меня, как от странного индивидуума. Но я понял, что они просто глупы и не понимают меня, я не похож на них, я не поступаю по стандартам, которым они следуют и это отличает меня, на мой взгляд, в лучшую сторону.
Потихоньку начал восстанавливаться в обществе. А Василий уже был уже главой местного филиала и мне пришлось устроиться к нему в помощники».
И тут в мою комнату зашел Миша.
- Где ты взял эту книгу? Кто позволил тебе читать её? – начал он кричать.
- Я даже не знал, что её нельзя читать, она просто лежала на полке у тебя в шкафу, вместе с другими книгами - оправдывался я как мог - да и с каких пор у нас чего-то читать нельзя, вроде ты всегда был сторонником чтения, развития…
- Это необычная книга, и тебе нельзя её читать, никому нельзя её читать, быстро отдай её мне - и при этих словах Миша силой выхватил книгу из моих рук, после чего я быстро выбежал из храма и побежал на побережье, поближе к морю и подальше от всех бредовых запретов.
Море всегда меня успокаивает. Оно такое тихое, безмятежное. Оно все видело и все знает наперед. Величавое, сильное, грандиозное море.
Но сегодня оно не спокойно, его что-то беспокоит, разыгрались волны не на шутку. Гремит гроза и волны поднимаются высоко под каждый раскат грома.
Вдруг я услышал крик, еле различимый стон о помощи. И увидел я вдали что-то качающееся на волнах, отдаленно напоминало лодку, но это была не лодка. Вообще все это не имело значение, ведь сейчас эта штука летела на волнах прямо на скалы, где её неминуемо ждала гибель. Раскат грома. Удар о скалы. Хруст лодки. И не осталось никаких следов. Ничего не осталась. Так же и я когда-то просто исчезну, разобьюсь о жизнь.
Глава 2. Бесконечное небо и Великое море.
20 марта 2010 года.
Я всегда был нелюдимом. Никогда не любил людей. Не любил толпы людей ходящих медленно по серым улицам больших городов. Мне всегда больше всего нравилась плохая погода, которая всех людишек разгоняла по домам. Люди не любят дождь. Люди не любят снег. Люди вообще ничего не любят. Им лишь бы дома сидеть и ничего не делать. Некогда один великий человек сказал: «Главная проблема человека, он стремить ничего не делать». Но вернемся к погоде. Лично для меня снегопад, ливень, метель – это самая лучшая погода, чтобы прогуляться. Не знаю почему, но мне это очень сильно нравится.
Это была следующая запись из дневника виктора синякова. Я так и не узнал кто он такой, но надеюсь далее мне станет все понятно, потому что этот рассказ похож на автобиографию и мне почему-то кажется этот человек знакомым и близким.
Совсем забыл вам рассказать, как я снова достал дневник. Оказывается в ту ночь человек в лодке не разбился и не погиб, а выжил и на самом деле оказался привлекательной девушкой Машей. Только все это я узнал на следующий день, когда проснулся и услышал крики, споры, оры. Спорили о том, что с ней сделать, когда утром нашли её тело на берегу.
Она вскоре очнулась. Когда она нас увидела, удивление было написано на её лице. Она точно никак не ожидала найти людей на этом острове, ровно как и выжить.
Как она рассказала позже, на их плавучем Последнем городе утверждают, что они избранные гении, которым удалось спастись после великой катастрофы, затопившей мир. И скажем так, ее поведение соответствовало их доктрине. Маша с презрением смотрела на всех нас, даже брезговала нам что-нибудь рассказывать, ведь мы не достойны знаний, слишком глупы. Мы с Мишей приютили её в храме, она все равно ни с кем не желала общаться, кроме редкостных разговоров с ним.
Спустя некоторое время у всех жителей нашего селения выработалась неприязнь к ней. Наши простые люди верят только в Виксина, который их спас от гибели Маша же утверждала, что им просто повезло, Виксин шарлатан и что мы не достойны того шанса, который выпал нам судьбой, что мы не идем в никакое сравнение с их Последним городом.
Несмотря на некоторые разногласия, я с Машей начал понемногу сдружаться. Нас обоих не любили селяне, как и мы их, да и жили мы почти вместе в храме.
Всё время, когда Миша общался с Машей, он мало чему удивлялся, можно сказать, что даже просто уточнял некоторые детали их устройства, нежели узнавал что-то совершенно новое. У меня даже создалось впечатление, что он знал о существовании данного города, но не хотел никому говорить раньше.