Конечно, были попытки встретиться с ключевыми фигурами правительств оставшихся стран и прийти к общему решению проблемы, так как это выгодно и нам и им, но люди категорически не идут на контакт с нами, считая нас сумасшедшими, а наши теории просто предлогом втереться к ним в доверие. Нам лишь остается верить, ждать и сражаться за свое выживание.
Теперь перейдем к организационной части. Все вы не относитесь к отряду приматов, поэтому будете исполнять роль добытчиков пищи и переносчиков инвентаря. Разговаривать вы еще не умеете, да вам это и не надо. Это очень трудоемкий процесс, который так и не удается большинству животных. Плюс ко всему, мы стараемся вести себя как можно тише, поэтому основное общение у нас происходит по средствам жестов. Ближайшие два месяца вас будут учить охотиться и выживать. Как только вы окрепнете, я введу вас в курс наших дел и ознакомлю с целью нашей группы.
Я понимаю, что многим из вас будет не привычно есть сырое мясо, траву, жуков и ягоды, но если вы месяц сосали молоко из волосатой сиськи, значит и к остальному привыкнете. Вручаю вас в руки комиссара Рекса. За любой проступок и невыполнение приказа – изгнание из общины. А вне общины, в одиночку вы не продержитесь и двух дней. Тут ничего не поделаешь, выживает сильнейший.
Комиссар Рекс был старой немецкой овчаркой. Под его руководством, я научился охотиться на мелких грызунов, скрываться от воздушных патрулей, а так же узнал, что мир чрезвычайно изменился. Люди перебирались обратно в города, где были более защищены от набегов, подобных тому, при котором погиб и я. Несколько поселений, которые мы прошли за последние два месяца оказались абсолютно заброшенными. Людей мне так и не удалось встретить. План побега я решил на время отложить. Когда мы пересекли горы, приматы собрали нас и обрисовали план предстоящей операции. По их данным, в 30-ти километрах южнее, располагалась одна из научных лабораторий, в которой люди разрабатывали новейшие виды вооружения для борьбы с зверелюдьми. Мы разбили лагерь и должны были дождаться еще один отряд, задачей которого было раздобыть достаточно взрывчатки, что бы разнести в клочья всю лабораторию. Мы стали ждать. Через два дня вожак достал старую военную рацию и принялся отслеживать сигналы в эфире.
- На этих частотах уже лет 70 никто ничего не передает, поэтому мы держим связь именно так, - пояснил он. – Надеюсь, нас не засекут. Эта операция должна стать переломным моментом в войне. А теперь отдыхайте, нам понадобится много сил.
Я не мог расслабиться в полном смысле этого слова. Я все еще не привык перемещаться на четырех лапах. Мое новое тело было максимально некомфортным для меня. От старых привычек избавиться так и не удалось. Спать на спине, пытаться ходить на двух ногах, не использовать руки. Вместо этого спать приходилось, свернувшись калачом, а вместо рук использовать пасть. Но хуже всего было питание. Разрывая грызунов и мелких птиц, я постоянно пытался перебороть рвотный рефлекс.
Утром вожак объявил сбор. Мы добрались до опушки леса и затаились в тени деревьев.