Входная дверь задрожала. Похоже, культурные гости поняли, что доброе слово работает хуже, чем доброе слово и пистолет.
Квартирка была не боковая, но соседняя с ней, от подъезда ее отделяло метров двадцать, от гаражей - около пятнадцати. Плюс прямо под окнами раскинулся палисадник, если несколько кривых кустов, огороженных ржавой решеткой высотой по колено, заслуживали такого названия. В любом случае, это значило, что земля внизу мягкая, да и от дождя должна бы размокнуть, благо, не асфальт. Аня, не оглядываясь, сиганула с подоконника вниз. Спортивные ботинки погрузились во влажную землю, удар был совсем слабый, разве что кусты затрещали. Перекатившись, Аня вскочила на ноги и, пригнувшись, метнулась к гаражам через дорогу.
Убегать в сторону пустыря, куда уходила бесконечная череда однотипных гаражей и древняя железнодорожная ветка, почти заросшая сорной травой, хорошей идей не казалось. Лучше уж было добраться до людных улиц и нырнуть в метро.
Насколько Аня помнила, за гаражами лежала детская площадка и хоккейная "коробка" рядом с ней, еще одна дорога и дальше - жилые дома, чье мутноватое желтое марево она различала через дождь и темноту.
- Стой! Остановись!
"Твою мать!" План нуждался в срочной корректировке: мужчина курил у подъезда, видимо, не просто из желания помокнуть под холодным майским дождиком. Аня припустила еще бодрее. Судя по топоту сзади, тот бросился ей наперерез.
"Они не будут стрелять на улице. Они не будут стрелять на улице", - как мантру мысленно повторяла Аня. Холодный воздух обжигал легкие, рюкзак с ноутбуком колотил по спине, но скорости она не снижала.
- Да стой же ты!
Гаражи стояли слишком плотно друг к другу. В любом случае, Аня не полезла бы в щель между ними, не будучи точно уверенной, что с другой стороны есть путь наружу, а в такой темноте этого было не разобрать: включать подсветку "вишек" хорошей идеей не казалось. Не сбавляя хода, Аня прыгнула вперед, зацепилась за край гаража - жесть издала низкий гул, громкий, как выстрел - быстро подтянулась, игнорируя острую боль в груди, и бросилась прочь от преследователя уже поверху, выбивая ботинками барабанную дробь из стареньких крыш.
Прыжок. Еще прыжок. Ноги сами несли Аню вперед, туда, где стояло желтое марево, в котором уже проглядывались силуэты домов. Там должны быть люди: компании молодежи, запоздавшие прохожие, собачники, которым что дождь, что снег. Там ее бы не стали хватать на виду у всех. Этот теплый свет был сама жизнь.
Бежать по крышам было бы не так уж и плохо, если бы не два момента: во-первых, дождь все еще шел, и по металлу скользили даже ботинки с высоким протектором, ну и убегающую Аню было, мягко говоря, хорошо слышно - во-вторых. Наверное, она не шумела бы сильнее, даже если бы сознательно орала во всю мощь легких. Преследователь, к счастью, вслед за ней на верхотуру не полез, но ничто не мешало ему оббежать гаражи или протиснуться между ними. Ему-то в спину вряд ли бы кто-то стал стрелять.
Аня спрыгнула с гаражей - не очень удачно, потому что в последний момент поскользнулась - поднялась, краем уха услышав топот откуда-то слева - и бросилась напрямик через детскую площадку. Выглядела она как иллюстрация к фильму ужасов - совершенно пустынная, залитая дождем, с сиротливо раскачивающимися на ветру качелями, издающими скрип. И в другой момент Аня, несомненно, испугалась бы и попробовала обойти это неприятное место, но сейчас ей буквально дышали в спину куда более реальные и практические проблемы.
Обернувшись через плечо, она разглядела метрах в тридцати от себя того самого мужчину, лихо перепрыгивающего через стенку хоккейной коробки. К счастью, ей до освещенной площадки через дорогу было бежать куда ближе, чем ему - до нее. Это была хорошая новость. Плохая заключалась в том, что в руках у мужчины она заметила пистолет с глушителем - такое необычно длинное дуло Аня раньше только в фильмах и играх видела.
Так что он вполне даже мог позволить себе стрелять: шума было бы явно меньше, чем от ее пробежки по крышам. Сердце после энергетиков буквально выскакивало из груди, но Аня, не снижая скорости, почти летела на свет. Десять метров до оградки детской площадки. Пять метров до дороги. Две пустые полосы и близкое спасение в виде ночного продуктового магазина "24 часа", окна которого уже ярко горели, как путеводные огни.
А потом Аня услышала свист и мгновение спустя ощутила сильный удар в спину. С ног ее он не сбил, но она запнулась, а на такой скорости это было чревато: ботинок влетел в бордюр, она же, буквально перекувыркнувшись, крепко вписалась в решетку палисадника. И осталась лежать там в полной прострации, как-то отстраненно удивляясь, что ей больно, но настолько, чтоб вот прямо тут ложись и умирай. И еще тому, что вообще услышала свист: любой, кто хоть как-то учил физику в школе, знал, что скорость пули выше скорости звука. Невозможно было услышать свист пули, которая в тебя попала.
Из этих полуобморочных размышлений Аню вырвали шаги. А потом в поле ее зрения, сильно ограниченном мокрой травой, возникли ботинки.
- Поворачивайся. Медленно.
Повернуться быстро Аня сейчас бы не смогла, даже если бы незнакомец приставил к ее башке пистолет. Хотя, наверное, до этого в любом случае было недалеко. Она покорно перевернулась на спину - жесткий ноутбук неприятно упирался углом под лопатку - и подняла руки. Картинка перед глазами дрожала и рябила - она, конечно, поцарапала "вишки" - но темный силуэт на фоне освещенной улицы выделялся хорошо. А уж дуло пистолета так и вовсе казалось необыкновенно четким - пожалуй, этот черный кружок, словно вырванный откуда-то из мертвого космоса, был самой яркой и объемной картинкой, виденной ей в жизни. Куда уж там 5D кинотеатрам: и близко не те ощущения. На экране поцарапанных очков высветились надписи: возле оружия - Heckler & Koch HK75, автоматический пистолет калибра 45мм, а возле пальто, в которое был одет мужчина - Franko Morelly, Италия, коллекция осень-зима 2056 года.
Вот уж без последнего ну просто никак нельзя было обойтись. Конечно, Ане следовало знать все об эстетическом вкусе и кошельке человека, который ее сейчас прикончит. Ну и заодно из какого именно оружия он это сделает, так, для расширения кругозора. Чертовы "вишки" как издевались.
- Я сдаюсь, - пробормотала она, если из ситуации это вдруг было непонятно.
- Я вижу. Поднимайся.
Требование было явно завышенным, но под дулом пистолета с дураками не спорят. Аня, кряхтя, поднялась, цепляясь за оградку. Кое-как приняла вертикальное положение, попутно убедившись, что никакой пулей ее не прошило. Неподалеку валялись осколки пивной бутылки.
Унизительно, но, надо признать, эффективно. Кто бы мог подумать, что ее смерть придет вслед за бутылкой дешевого пива. Этот финал был слишком неудачным даже для нее.
Изображение рябило, поэтому Аня подчеркнуто медленно сняла очки. Мужчина взял ее под руку - дуло пистолета ощущалось как раз между ребрами - и повел обратно, к страшной детской площадке и гаражам. Как назло, на дороге не было ни единой машины, а вокруг - ни души. Дождь все капал, вернее, в воздухе просто висела мелкая водяная пыль. Как на море, только с привкусом дыма.
Аня прихрамывала. Все ее внутренние силы уходили на то, чтобы не разрыдаться. Не от боли, так от страха.
- Отдай инфокуб.
- Слушайте, я не знала...
- Я только что по твоей милости бегал стометровку с препятствиями, мне не понравилось, - негромко, но жестко оборвал он. - Давай не будем все усложнять. Просто отдай.
Аня робко покосилась на своего "спутника". Сообразив, что опасности она собой не представляет, пистолет тот убрал. Это был высокий - на голову выше Ани, которую сложно было назвать миниатюрной - мужчина лет, наверное, тридцати пяти. Мокрые черные волосы, коротко остриженные, кое-где тронула седина. На гладко выбритом лице злости не читалось, скорее усталость. Глаз за темными стеклами "вишек" - узкой полоски матового пластика, явно навороченной модели - она не видела.