— Да ничего так. Вы как?
Огр переживал очередную «великую любовь», чувственные формы которой воспел в полупоэтических-полубордельных выражениях. Все бы ничего, но, глядя на Огра — вопреки своей кличке, паренька щуплого и невысокого — как-то больше верилось, что обрисованная им валькирия живет на гала-плакате на внутренней стороне двери.
Серый приехал с одной пьянки на другую и глядел на мир печальными глазами умной собаки, которая все понимает, но пока не говорит. Джеймс лучился дружелюбием и оптимизмом. Последний факт Аня мысленно связала с косяком, дымившимся в его руке. Ник в очередной раз попытался сагитировать друзей вступить в «Зеленую планету» — ну или хотя бы пожертвовать денег на это благородное дело — но, услышав, что белые медведи в сердце Сахары скооперируются с пингвинами и спасут себя сами, печально смолк.
Ника Аня любила, но не понимала: право слово, ну неужели человеку нечем было заняться, кроме как тратить деньги на спасение мифической живности, которая в заданном ареале в принципе никогда не водилась? Не то чтобы она вообще воспринимала благотворительность, но уж точно было бы лучше пожертвовать кровно заработанные юани какому-нибудь приюту или питомнику для кошечек-собачек: те хотя бы гарантированно существовали в мире. Львиную долю пожертвований разворовали бы и там, и там, но бобика уж точно прокормить было дешевле, чем пингвина, так что шансы на доброе дело возросли бы.
— Ну ладно, за встречу, — на правах самого старшего и умного предложил Толя-два-нуля.
Пива Аня особенно не любила и больше налегала на фисташки, но косяк Джеймса, раскуриваемый буквально в метре от нее, делал свое дело. Настроение стремительно улучшалось, мир расцветал неожиданными красками, организация трупа Артема на ближайшей березке переставала быть делом исключительной важности, да и сама идея заявиться на лазертаг во вполне себе реальный лес, умея стрелять только в виртуальной реальности, уже не казалась такой уж плохой. Аня здраво рассудила, что реальных вояк с опытом на таком мероприятии днем с огнем не сыщешь. Большинство приехавших были такие же любители виртуала, как и она, решившие, что и в реальной жизни могут то, что вытворяют в играх. Так что имелись вполне реальные шансы если и не уделать всех, то хотя бы не ударить в грязь лицом.
Кончилось все тем, что Аня, подняв голову к небу, обнаружила над собой звезды. Для любого человека, окончившего хотя бы одиннадцать классов, было очевидно, что удивляться здесь нечему, но в городской черте из-за светового загрязнения луну-то еле видно было, куда уж там этим крохотным белым точкам. На востоке небо было желтовато-коричневое — там пылали вывески и светились окна — а на западе натурально темно-синее, как бархат. В здравом уме Аня, конечно, никогда бы этого не сделала — но она уже несколько часов дышала дымом, в котором чего только не было, а потому ощущала себя необыкновенно сильной, ловкой, храброй, умной, с рождения способной ориентироваться в ночном лесу и, к тому же, обладающей незаурядным талантом фотографа.
Поскольку талант к фотографии Аня открыла в себе совершенно внезапно, никакого фотоаппарата — ни цифрового, ни тем более «винтажного» пленочного, так ценимого нынешними модниками от искусства — у нее с собой не было. Но очки дополненной реальность — в просторечии v-очки или просто «вишки» — отлично решали такие проблемы. Модель, которую предпочитала Аня, в своем сегменте считалась «навороченной» — шикарное разрешение, зум чуть ли не как у снайперской винтовки начала века, карты с навигатором, до десяти часов непрерывной видеосъемки, подсветка, возможность мгновенно загружать отснятое в профиль и информировать других обладателей «вишек» о своих планах в режиме реального времени, подгружать каталоги магазинов и прайсы кафе по пути — но купила она их не за этим. «Лазурит-4М» отличались тем, что почти полностью закрывали лицо владельца, ото лба и до самого кончика любопытного носа, которым Аня с детства умела находить неприятности. А они защищали ее если не от самих неприятностей, так хотя бы от камер с функцией распознавания лиц, которыми в прогрессивный двадцать первый век был украшен едва ли не каждый столб.
Мысли в голове Ани ворочались рвано и как-то лениво. Она сделала штук тридцать фотографий костра, пьяных друзей, пьяных друзей в костре, палаточного лагеря, луны над темным лесом в разных ракурсах. А потом решила, что нужно отойти подальше, где меньше шума и света, и вообще сверху вид будет лучше и надо бы залезть на дерево. И даже это сделала: вообще ее увлечением был паркур, так что храбро прыгала и быстро подтягивалась Аня практически в любом состоянии. Увы, лес был средой для городского жителя явно враждебной, так что в какой-то момент ветка нехорошо затрещала, и Аня уловила этот намек в буквальном смысле на лету, едва успев повиснуть на той, что была ниже. Где и сообразила, что с покорением вершин пора заканчивать. К тому же, самое интересное увидеть она уже успела: метрах в тридцати от нее, помимо елок, в свете луны темнел остов какого-то строения. Карты в лесу грузились очень плохо, но не трудно было догадаться, что это и есть тот завод, на территории которого завтра планируется игра.