Гаррет Тунвой «Крылатые фразы и поговорки. Том 2»
858 год со дня Возрождения. Северные земли. Второй Северный тракт.
Мрачный выдался денек. К югу от перевала вообще редко бывали погожие деньки. Здесь, и лето – не лето, и зима – не зима. С угрюмого серого неба медленно падало что-то похожее на снег. Падая на, еще теплую землю, снежинки сразу превращались в воду, обращая все вокруг в непролазную грязь. Человек, шедший слева от меня, оступился и припал на одно колено прямо в свежую грязь. Он тихо выругался и с большим трудом выбрался из месива. Его ботинки при этом издали довольно громкий чавкающий звук. Я, хоть и старался ступать как можно мягче, тщательно вымеряя каждый шаг, но и сам постоянно хватался за сучья деревьев и кустарник, чтобы не упасть.
На мне, как назло, была белая накидка. Братство часто использует их при полевых вылазках, чтобы бросить пыль в глаза. Однако в этих краях уже целый месяц без перерыва идут то дожди, то мокрый снег. И весь север до самого перевала сейчас утопает в грязи. Посему моя накидка давно уже утратила былую белизну. Сейчас она была покрыта ровным слоем разноцветной грязи. Например, вот это, почти желтое пятно, я посадил три недели назад на сосновом пятачке к востоку отсюда. А вот этот зелено-коричневый оттенок появился на моем одеянии в тот день, когда я начал тонуть в болоте немного севернее этих мест.
Два года я тут. Мне доверили довести до конца расследование трагического случая произошедшего с Веллесом, одним из «белых», что пытаясь разобраться с местным культом, неожиданно сам для себя, стал его пособником. Чудотворец стал важной частью обряда, ни цель которого, ни результаты были даже Братству не ясны.
В Братстве, как и в любой другой закрытой организации, деятельность которой зациклена на чем-то конкретном, в последние годы сложилась очень нехорошая тенденция. Мы все почему-то стали считать себя экспертами в том, чего человек не в силах понять. Старики из Совета, поплевав на перо, вынесли вердикт, глупость которого превышает все разумные пределы:
«Адепты воздавали хвалу кому? Ольберту Невидимому. Значит, ритуалом хотели его вернуть к жизни. Ах, он и так согласно их верованиям жив? Значит, просто хотели поговорить. Веллес? Талантливый чудотворец с чистой историей. Приставим к нему одного из наших. Когда-нибудь потом. Задание плевое, справится кто-то из рядовых. Роккар? А, это тот, кто настаивает на детальном расследовании? Так давайте отправим его туда, пусть, собственно, сам все разгребает».
Я, конечно, сильно упростил. Но в Братстве надо мной искренне потешались до тех пор, пока я не покинул Столицу. Потешались наверно до сих пор, просто я этого не слышал. Ведь я до сих пор отказываюсь верить, что все случившееся – простое совпадение. Слишком долго Братство прячет свои знания, слишком долго варится в своем соку. Брат Литовур, что основал братство, хотел спрятать знания о Кошмаре от простых смертных, но предостерегал нас от того, чтобы мы сами не погрязли в рутине, которая неизбежно возникает, когда ты слишком долго занимаешься чем-то одним.
«Берегите люд от Кошмара, и сами бойтесь его. Однако более того страшитесь уверенности в своей правоте. Блага и вред Кошмара не может понять человек, ибо одним богам подвластен он».
Светлые слова Литовура – самого великого и, одновременно, самого скромного чудотворца запада, остались лишь на табличке предваряющей вход в закрытую секцию библиотеки и, к сожалению, абсолютно выветрились из голов тех, кто должен был строго их блюсти.
Я верен Братству. До конца своих дней я понесу свою ношу. Но, я клянусь, в своем благоденствии мы упускаем что-то важное. И именно эта вера отправила меня в эти ужасные, не благодатные земли.