Яд отпадает.
Чудеса же могут почувствовать. В Митарре есть два «белых», пускай по традициям севера они живут на отшибе и ужасно затравлены местными вельможами. Но они вовсе не дураки и без труда смогут определить факт насильственной смерти.
Чудеса отпадают.
Поэтому я остановился на кинжале. Быстро и грубо. Я перережу старику горло и откину его посох подальше. Потом мне предстоит ощутить всю ту мощь Кошмара, что скопилась в душе Веллеса. После чего я, чудесами клириков, затяну кожу над раной старика, пока тот еще жив. Ведь на мертвых чудеса клириков не работают. Затем в уже мертвое тело я воткну меч, чтобы впоследствии сказать, что старик высох, и я вернул покой его бренным останкам.
Может показаться, что я излишне все усложнил. Не соглашусь, и скажу, что я просто попытался все учесть. С раной в животе Веллес закричит, а сухие не могут говорить, только бормотать. Более того, по характеру раны будет видно, что она нанесена еще живому человеку. Практики клириков достаточно сильны чтобы скрыть нару на горле, и достаточно слабы, чтоб ыкто0-то обратил на это внимание.
Оставался еще Джесс. Однако, к моему удивлению, его я убрал из поля зрения довольно просто. Он молод, и к тому же слишком человечен для чудотворца. Из этого я сделал вывод, что простые радости ему вовсе не чужды. И, с помощью чудес, я влюбил дочку местного торговца овощами в парня. А тот, испытывающий обиду на своего учителя, а заодно и на весь мир, неожиданно охотно ответил ее чувствам.
Это был грандиозный успех. Хотя чудеса и не могут на самом деле заставить одного человека влюбиться в другого. Никаких высоких материй, только научный подход. Здесь главную роль играют взаимодействия веществ и нанесенные мозгу человека повреждения. Когда-то подобная практика использовалась для снятия боли у неизлечимо больных. Забавный эффект усиления влюбленности увидели много позже. Сейчас для облегчения страданий используются другие чудеса. А внезапную влюбленность клирики объясняют повреждениями определенных частей мозга.
Подлая хитрость сработала даже лучше, чем я предполагал. Джесс буквально днями и ночами пропадал где-то со своей новой пассией, не появляясь подле Веллеса. Обычные люди часто используют такой прием, чтобы показать кому-то очень важному, что он им безразличен. Для чудотворца – глупо, для двадцатилетнего парня из Терриала – нормально.
Однако, это скоро пройдет. У усиления чувств есть особенность, оно скоротечно. Разрушая мозг пострадавшим, мы даем сил их чувствам. Но, человек вообще крайне живучее существо, и мозг пострадавшего через какое-то время восстанавливается от нанесённых увечий. Такова не только особенность чудес, но и сама человеческая природа, сильная страсть сгорает быстро, умеренное влечение может сопровождать вас до смерти.
Правда, сам я никогда не ощущал этого интригующего чувства. Но, в поисках истинной природы Кошмара, я изучил просто невероятное количество литературных источников. И, некоторые из них, являлись далеко не самыми лучшими образчиками языка, зато неплохо доносили до читателя ту бурю, которая захватывает некрепкий разум во время любовных мук.
Далее я договорился с командиром гарнизона о том, что, как только Веллес умрет, мы сразу похороним его согласно местным традициям в подземельях под городом. Стоит сказать, что эта просьба была, по меньшей мере, необычной. «Белых» практически всегда хоронят с большой попой на специальном кладбище в Столице. Исключения делались для тех, кто погиб в бою или пропал без вести.
Разговор с гарнизонным командиром состоялся в один непогожий вечер его рабочей комнате, что расположена под лестницей в казарме. Он сидел за большим столом и неторопливо визировал рапорты стражи при свете чадящей свечи, потомственный вояка практически засыпал за столь рутинной работой. Он кивал невпопад моим словам и, лишь иногда, что-то бурчал в ответ.
Когда я попросил его об этой услуге, тот заметно удивился. Его сонливость как рукой сняло. Он поднял, наконец, взор от рапорта и двумя руками обхватил свою лысую голову.
– У меня к тебе один вопрос. На него я жду честный ответ. Если я его получу, то можешь хоть собакам в подворотне своего старика скормить. – Фирменный испепеляющий взгляд прилагался. Некоторые люди от такого взгляда могли даже оговорить себя или дать показания против своей матушки.
– Я слушаю.
– С тех пор, как вы вошли в город, началась какая-то белиберда. Вот эти вот рапорты, посмотри какая куча. Знаешь что это?
– Нет.