Очевидно, бродячие журналисты находятся под покровительством своего особого святого, так как караван Холлера у руин древнего римского города встретился с отрядом спаги. И кто же оказался командиром этих темнокожих воинов? Лейтенант Виллер, которого наш бравый газетчик хорошо знал: во время войны в Атласских горах тот был прикреплен к пресс-центру.
— Хэлло, Холлер! — приветствовал его лейтенант. — Вы похожи на доподлинного бедуина из последнего ревю в «Фоли Бержер».
— Здравствуйте, Виллер! Что за нужда привела вас в город, где уже тысячу лет как закрыты все увеселительные заведения и не играет джаз?
— Патрульная служба, старина. Хочешь не хочешь, а сорок восемь часов должен мотаться в седле. А вы куда держите путь?
— В оазис Марбук. Я, видите ли, сейчас в отпуске, вот и разъезжаю повсюду, где меня дела не ждут.
— Постойте-ка! Отчего бы не составить английской прессе почетный эскорт? До вечера можем ехать вместе. Я провожу вас до колодца в пустыне.
Настал вечер. Однако лейтенант не вернулся обратно, а напротив, отряд спаги вместе с караваном Холлера во всю мочь погнал верблюдов к оазису Марбук: к счастью, лейтенант владел азбукой морзе.
На пути к оазису спасательная экспедиция наткнулась на Эдди Рэнсинга. Несколько арабов и камердинер лорда Баннистера повезли обессилевшего молодого человека назад в Марокко, а спаги во главе с лейтенантом и газетчиком Холлером поспешили к оазису.
Они подоспели вовремя.
Гордон, доктор-отравитель и Жирный пали жертвой первого же залпа. На остальных вместе с главарем Адамсом надели наручники. От Райнера по-прежнему так разило верблюжьим жиром, что его невозможно было допрашивать. Когда ему связывали руки, он обреченно произнес:
— Еще ни разу в жизни мои желания не исполнялись так скоро. Весь день я мечтал отсидеться в каком-нибудь прохладном месте, так что теперь мне нечего жаловаться на каземат.
Все так и сбылось, как он сказал.
Лорд впервые с искренним чувством произнес слова, которые до сих пор говорил лишь из вежливости:
— Рад вас видеть, дорогой Холлер!
Холлер, страдальчески закатив глаза, простонал:
— Пожалуйста, раздобудьте мне чего-нибудь соленого!.. Качка на этом верблюде была не меньше, чем в шторм на море. Много раз мне казалось, что я тону между его горбами… Огурчика бы! — добавил он жалобным тоном.
Тем временем лейтенант Виллер связался по телефону с главным штабом, а оттуда позвонили в британское посольство. Говорили по телефону и легионер Мюнстер, и лорд Баннистер.
Затем караван двинулся в обратный путь. Впереди ехали лорд Баннистер с братом, Эвелин с сумкой и Холлер с огурцами, которыми запасся в достаточном количестве. Репортер уже знал, что со свойственной ему удачливостью он вновь первым напал на потрясающую сенсацию. Лорд обещал в ближайшее время снабдить его всей информацией, какая может стать достоянием печати, и дал слово, что первым поведает миру об этой истории Холлер.
Лорд сдержал свое обещание, и популярность Холлера невероятно возросла.
И вновь вся компания собралась в гостиной лорда Баннистера. Дом словно бы случайно был окружен прогуливающимися спаги. Шел допрос грабителей, один за другим непрерывно следовали телефонные звонки, а военный прокурор нанес визит Эвелин. Истинная роль мисс Вестон во всей этой истории наконец-то прояснилась, и поступки ее предстали в героическом свете. Однако Эвелин, усталая и удрученная, сидела в обставленной на лондонский манер гостиной, где непривычный для Африки камин усиливал иллюзию европейского дома.
Девушке было от чего загрустить: пройти через такие страдания — и все понапрасну.
— Проклятая история!.. — печально пробормотал лорд.
— Что еще за история? — мгновенно насторожился Холлер.
— Ничего интересного, — отмахнулся Баннистер. — Пропал мой бритвенный прибор, и это меня крайне огорчает… Изящная такая шкатулочка, обычно всегда стояла на каминной полке, и вот…
Беглым жестом хозяин указал в сторону камина, и рука его замерла на лету, а сам он застыл с открытым ртом. Присутствующие, оцепенев от неожиданности, уставились в одну точку, куда указывал лорд Баннистер. На каминной полке стояла эмалевая шкатулка, а Будда, склонив голову, был поглощен созерцанием глубин бытия.
Лорд, Эвелин и Брэндс, словно загипнотизированные, двинулись к камину. Первым взял в руки Будду лорд, остальные обступили его.