Маленькая группка Кларка из шести бойцов не спешила открывать огонь. Пули, выпущенные в их сторону, прошли высоко над головами. Пока они выжидали, Кларк смешался с беснующимися солдатами, которые совершенно не ожидали увидеть человека в униформе кубинского офицера, и начал на чистом русском материть всех вокруг и призывать пехотинцев оцепить причал.
– Строиться! Строиться! – разгоряченно кричал он. – Они уходят. Живей, придурки, предатели сейчас сбегут!
Внезапно он лицом к лицу столкнулся с Борщевым. Советский майор удивленно поднял брови, Кларк моментально схватил его за руку и сбросил с причала в воду. К счастью, из-за всеобщей паники падения никто не заметил.
– За мной! – закричал он и побежал к доку, окруженному двумя складами. Поодиночке и группами по четыре или пять человек советские пехотинцы двинулись за ним. Пригнувшись и грамотно, зигзагами, передвигаясь по пристани, они все дальше уходили от пылающих языков пламени.
Казалось, что они смогли оправиться от шока и были полны решимости отомстить невидимому врагу. Но они не догадывались, что, сбежав от одного кошмара, тут же попадут в другой. Никто даже не подумал усомниться в приказах Кларка. Не слыша возражений от своего командира, сержанты приказали солдатам следовать за офицером в кубинской форме, который, судя по всему, собирался повести их в атаку.
Когда пехотинцы бросились в проулок между складами, Кларк рухнул на землю, будто его зацепило пулей. На самом деле это был знак людям Кларка открывать огонь. Пули полетели в русских пехотинцев со всех сторон. Многие из них получили ранения в ноги. Попасть в их силуэты на фоне горящих грузовиков было не сложно. Те, кому повезло выжить после первых шквальных выстрелов, открыли огонь в ответ. Стоял оглушительный стрекот автоматных очередей, пули с глухим стуком врезались в деревянные стены и человеческую плоть либо летели дальше и рикошетили, разрезая ночь визгами.
Начальник Секции интересов США попытался рывком перекатиться за упаковочный ящик и спрятаться за ним, но в бедро врезалась пуля, затем еще одна зацепила оба запястья.
Разбитые, но сражающиеся до конца, советские пехотинцы начали отступать. Они тщетно попытались покинуть территорию порта и укрыться за бетонной стеной на главном бульваре, но двое бойцов Кларка шквальным огнем перекрыли дорогу.
Он сам лежал за ящиком, из простреленных рук сочилась кровь, мужчина чувствовал, как жизнь выходит из него, но не мог ничего поделать. Его руки свисали, как сломанные сучья деревьев, он не чувствовал своих пальцев. Когда черная пелена начала застилать его глаза, раненый изо всех сил заставил себя подползти к краю причала и посмотреть на гавань.
Очертания двух грузовых кораблей на фоне огней противоположного берега были последним зрелищем, которое он увидел. Слегка покачиваясь, они отдалялись от доков и разворачивались к выходу из гавани.
Пока на пристани бушевала битва, маленький «Писто» взял «Озеро Зайсан» на буксир и начал толкать к выходу из гавани кормой вперед. С огромным трудом преодолевая расстояние, буксир взбивал массивным гребным винтом маслянистую воду, поднимая брызги пены.
Огромное судно водоизмещением в двадцать тысяч тонн пришло в движение, на его непропорциональном корпусе играли оранжевые блики. Выйдя из доков, Джек по широкой дуге развернул корабль с боеприпасами на 180 градусов, чтобы «Озеро Зайсан» двигалось к выходу из гавани носом вперед. После этого можно было отсоединить буксировочный трос и смотать его на брашпиль[24].
В рулевой рубке «Эми Бигелоу» Питт крутил штурвал, надеясь, что это может чем-то помочь. Он напрягся и едва дышал. Носовой швартов[25] все еще был надежно закреплен. Он туго натянулся и поскрипывал от чудовищного напряжения – но не рвался. Словно пес, натянувший поводок, «Эми Бигелоу» слегка приподняла нос, увеличивая нагрузку на швартовый трос. Трос выдержал и это – но швартовый кнехт не устоял и с оглушительным треском вырвался из стены дока.
По кораблю волной пробежала дрожь, и он мало-помалу начал отступать назад в гавань. Питт повернул штурвал, и нос корабля медленно развернулся боком к отдаляющимся докам. Вибрация от двигателя стала ровнее, и вскоре судно начало бесшумно скользить по воде, оставляя за кормой легкий дымок из трубы.
Едва ли не всю береговую линию охватил огонь, пламя горящих грузовиков отбрасывало жуткие мерцающие блики на стены рулевой рубки. Весь экипаж судна, кроме Мэнни, поднялся из машинного отделения и собрался на носу. Теперь, когда у Питта появилось пространство для маневров, он выкрутил штурвал направо и нажал на телеграфе «Малый вперед». Негр выполнил его команду, судно «Эми Бигелоу» перестало идти задним ходом и медленно поползло вперед.