Борщев вошел в кабинет начальника и схватил телефон на столе. Несколько попыток дозвониться оказались безуспешными – то сбои на линии, то никто не брал трубку. Наконец он дозвонился до оператора, проклиная устаревшие телефонные системы Кубы.
Облака над восточными холмами постепенно окрашивались в оранжевый цвет, и сирены пожарных машин начали приближаться к набережной, когда ему все-таки удалось связаться с советским посольством.
На крыле мостика сторожевого корабля типа «Горностай», построенного в России, глядя в бинокль, стоял капитан Мануэль Пиньон. Старший помощник разбудил его вскоре после боя и пожара, вспыхнувшего в районе доков для торговых судов. Даже с биноклем видно было немногое, потому что его судно было пришвартовано в военно-морском порту в дальней части канала, и обзор загораживали здания.
– Разве мы не должны узнать, что там происходит? – спросил старпом.
– Полиция и пожарные сами разберутся, – ответил Пиньон.
– По-моему, я слышал выстрелы.
– Может, на складе загорелись боеприпасы. Лучше будем держаться подальше от пожарных катеров. – Он передал бинокль старпому: – Понаблюдайте за ними. Я возвращаюсь в постель.
Капитан уже собирался войти в каюту, когда в проходе его догнал старпом.
– Сэр, вам лучше вернуться на мостик. Два корабля пытаются покинуть бухту.
– Без разрешения?
– Да, сэр.
– Может быть, собираются перешвартоваться.
Старпом покачал головой:
– Они движутся в направлении главного канала.
Пиньон вздохнул:
– Наверно, боги против того, чтобы я хоть немного поспал.
Старший помощник язвительно улыбнулся:
– Настоящий коммунист не верит в богов.
– Скажите это моей седой матери.
Снова поднявшись на крыло мостика, Пиньон зевнул и уставился в утренний туман. Два корабля на буксире собирались через канал Энтрада выйти в открытое море.
– Что за черт… – Он сфокусировал бинокль. – Ни флага, ни навигационных огней, ни дозорных на мостике.
– Кроме того, они не отвечают на наши радиосигналы с требованием сообщить их намерения. Похоже на то, что просто пытаются сбежать.
– Контрреволюционные подонки пытаются улизнуть в Соединенные Штаты, – прорычал Пиньон. – Да, точно. Иного и быть не может.
– Мне отдавать приказ отдать швартовы и сняться с якоря?
– Да, немедленно. Мы станем у них перед носом и преградим путь.
Не успел он договорить, как рука старпома потянулась к кнопке сирены, которая тут же начала пищать на всех боевых постах.
Десять минут спустя тридцатилетнее судно, списанное советским военно-морским флотом после того, как его заменили более современной моделью, уже двигалось через канал. Матросы повернули четырехдюймовые орудия навстречу стремительно приближающимся призрачным кораблям.
Питт заметил мерцающий сигнальный фонарь на сторожевом корабле. У него был соблазн включить радио, но еще раньше было решено не отвечать на сообщения представителей порта или охраны, в случае если тем удастся настроиться на их частоту. Питт слабо знал азбуку Морзе, но понял, что от них требуют немедленно остановиться и представиться.
Краем глаза он поглядывал на «Писто», потому что должен был повторять каждый маневр Джека. Дирк позвонил в машинное отделение и предупредил Мэнни, что их курс перекрыло сторожевое судно, но не стал убирать рычаг телеграфа с указателя «Полный вперед».
Они подошли так близко, что легко можно было разглядеть кубинский военно-морской флаг, неподвижный при легком бризе. Сигнальный фонарь взмыл вверх и снова опустился. Данный сигнал означал: «Немедленно остановитесь, иначе мы откроем огонь».
На корме «Писто» появились двое мужчин и начали торопливо разматывать трос. В это же время буксир потерял скорость, резко свернул направо и остановился. Затем из рулевой рубки вышел Джек и через рупор приветствовал сторожевой корабль:
– Катитесь с дороги в задницу ламантину. Вы что, не видите, что у меня суда на буксире?
Пиньон не отреагировал на оскорбление. От капитана буксира он ничего другого и не ожидал.
– Вы собираетесь незаконно выйти в море. Я послал за досмотровой командой.
– Будь я проклят, если позволю сосункам из военно-морского флота хоть шаг ступить на моем корабле!
– Тогда вы погибнете, – весело ответил капитан.
Теперь он сомневался, что это и на самом деле могла быть массовая попытка диссидентов сбежать, но нужно было до конца разобраться в мотиве странных действий буксира и неосвещенных судов, прикрепленных к нему.
Он перегнулся через перила мостика и приказал остановить двигатель и спустить шлюпку. Повернувшись к незнакомым кораблям, мужчина застыл в ужасе.