Питт замялся, но потом сказал:
– У вас есть таксист по имени Эрберто Фигуэро. Если я смогу найти в Штатах отреставрированный «Шевроле» пятьдесят седьмого года выпуска и переправить автомобиль ему на Кубу, вы смогли бы принять доставку? Мы с Эрберто были бы вам премного благодарны.
– Само собой. Я лично прослежу, чтобы он получил ваш подарок.
– И еще кое-что, – сказал мужчина.
– Не искушай судьбу, – прошептал ему Сэндекер.
– Что вам угодно? – любезно спросил Кастро.
– Могу ли я попросить у вас лодку с краном?
Тела Мэнни и трех других членов его экипажа вскоре опознали. Кларка выловили из канала рыбаки. Останки тел отправили в Вашингтон для захоронения. Тела Джека, Мо и других так никогда и не нашли.
Через четыре дня после взрыва кораблей пожар в конце концов был потушен. Кое-где последние упрямые огоньки пламени не затухали до следующей недели. Только спустя шесть недель собрали тела всех погибших. Многих так и не удалось найти.
Кубинцы скрупулезно подсчитывали потери и со временем опубликовали полные списки. Количество погибших составило 732 человека, раненых – 3769. Еще 197 человек числились пропавшими без вести.
Президент убедил конгресс в необходимости принятия законопроекта по чрезвычайной помощи кубинцам в размере сорока пяти миллионов долларов, чтобы восстановить Гавану. Кроме того, в знак доброй воли глава государства снял с Кубы тридцатипятилетнее торговое эмбарго. В свою очередь, американцы снова могли легально курить лучшие гаванские сигары.
После того как русских депортировали на родину, их единственные представители в Кубе остались только в Секции интересов Советского Союза при польском посольстве. Вряд ли кто-то из кубинцев сильно расстроился из-за их отъезда.
Кастро не стал менять свои марксистские революционные взгляды, но стал более сговорчивым. Подписав соглашение о дружбе между Кубой и Америкой, он без колебаний принял приглашение президента посетить Белый дом и выступить перед конгрессом, хоть и немного поворчал, когда его попросили ограничить речь до двадцати минут.
На рассвете третьего дня после трагедии почти в самом центре гавани стало на якорь старое судно с потрескавшейся краской на корпусе. Пожарные катера и спасательные суда проплывали мимо корабля, будто он был сломавшимся на середине шоссе автомобилем. Это был широкий рабочий катер, около шестидесяти футов в длину, с небольшим деррик-краном на корме, нависшим над водой. Казалось, будто его экипажу совсем не было дела до суматохи, происходящей вокруг.
Почти все пламя на причале уже было потушено, но пожарные все еще заливали тысячами галлонов воды дымящиеся завалы внутри прибрежных складов. Несколько обуглившихся резервуаров для хранения нефти в районе гавани, не унимаясь, плевались пламенем, в воздухе стоял едкий дым горелой нефти и резины.
Питт стоял на выцветшей палубе рабочего катера и, прищуриваясь, вглядывался в окруженные желтым дымом обломки нефтяного танкера. От «Озера Байкал» осталась лишь выжженная надстройка на корме, нелепо и криво вздымающаяся над грязной водой. Он опустил взгляд на маленький наручный компас.
– Мы на месте? – спросил адмирал Сэндекер.
– Нужно проверить пеленги, – ответил Дирк.
Джордино высунул голову из окна рулевой рубки.
– Магнитометр сходит с ума. Прямо под нами лежит огромная масса металла.
Джесси сидела на крышке люка. На ней были серые шорты и бледно-голубая блузка, дама снова выглядела привлекательно.
Она с любопытством взглянула на Питта:
– Ты так и не рассказал мне, почему думаешь, что Рэймонд спрятал Ла Дораду на дне гавани, и откуда ты узнал, что ее нужно искать именно здесь.
– Глупо было не догадаться сразу, – объяснил Питт. – Твой муж все сказал верно, но я неправильно истолковал его слова. Я думал, он сказал: «Ищи на месте подмены», а на самом деле прозвучало: «Ищи на месте „Мэна“».
Джесси выглядела запутанной.
– Мэна?
– Вспомни Пёрл-Харбор, форт Аламо и Мэн. На этом месте или где-то рядом в 1898 году взорвался броненосный крейсер «Мэн», что положило начало испано-американской войне.
До Джесси понемногу начало доходить.
– Рэймонд сбросил статую туда, где лежит взорванный корабль?
– На место крушения корабля, – поправил ее Питт. – Остатки старого «Мэна» были подняты с глубины и отбуксированы в море, где их и затопили вместе с поднятым флагом в 1912 году.
– Но зачем Лебарон решил просто выбросить сокровище в воду?
– Все началось еще с тех времен, когда он и Ганс Кронберг, его партнер по компании, занимающейся подъемом затонувших кораблей, обнаружили «Циклоп» и достали из него Ла Дораду. Все должно было закончиться триумфом двух приятелей, которые вместе преодолели все трудности и сумели заполучить самое желанное сокровище в истории, затерянное в морских глубинах. Все шло к счастливому концу. Но сказке было не суждено сбыться. Рэймонд Лебарон влюбился в жену Кронберга.