Я не стал дожидаться, пока Сева скроется в парке, и побежал следом за Мусором в подъезд. Пробегая мимо двери нашего незадачливого спасителя, я заметил, что она немного приоткрыта и оттуда смотрят на меня два белых глаза.
У моей же двери стоял Мусор и ногтями нервно выстукивал дробь по дверному косяку.
— Он и дверь захлопнул? — ужаснулся я, поскольку никаких ключей с собой, естественно, не брал.
— Хуже, — мрачно отчеканил Мусор. — Сдается мне, что дверь захлопнул наш любимый циклоп.
— Что?!
Мусор молча ткнул пальцем в дверь, призывая меня прислушаться. И действительно — из-за двери раздался вдруг звон, затем хруст, словно кто-то ходил по осколкам, следом воздух прорезал пронзительный визг, и все стихло.
— Эй! Открывай, скотина! Глаз-то выколю, будешь знать! — заорал Мусор, отчаянно колотясь в дверь грудью.
Из-за двери доносились звуки, очень похожие на то, что кто-то усиленно заставляет дверь разнообразной мебелью.
Отодвинув Мусора, задело взялся я. А именно заколотил в дверь ногой. Никакой реакции.
— Может, взломаем? — Мусор, как обычно, выступал за силовое решение проблемы.
Мы попробовали. Дверь, как назло, не поддалась. Моя бывшая квартиросъемщица старушка Капица, которая, как оказалось позже, была еще и инопланетянином, заменила дверь лет десять назад — боялась грабителей, и новые петли держались отменно. Тут без топора и лома, как говорится, не обойдесся.
Мусор трясущимися от гнева руками вытащил на свет отвертку и, выпятив нижнюю губу, долго примеривался к замку. Потом бросился на дверь, как партизан на танк.
— А ну открывай! Кому говорят! Обещаю помилование, стервец! Даже язык не вырву, чес-слово!
Циклоп, судя по всему, к такому обращению не привык. Внутри квартиры что-то оглушительно взорвалось. Бетонный пол под нашими ногами завибрировал. Мусор в испуге ухватился за меня, развернув спиной к двери. Видимо, ожидал, что дверь сейчас взорвется к чертовой матери, а на меня придется большая часть щепок.
Однако этого не произошло. В наступившей тишине вдруг совершенно четко щелкнул замок, и я услышал тихий скрип петель.
— Вот гад! Мерзавец! Иуда! — Раскрасневшийся от гнева и мгновенно ориентирующийся в любой ситуации Мусор уже стягивал пальто и одновременно с этим пытался закатать рукав свитера.
Подняв голову, он посмотрел за мою спину, и лицо его стремительно изменилось. Если бы из Мусорщикова лица лепили глиняные маски, то сейчас маска бы называлась: «Крестьянин видит Ленина. Впервые».
Недолго думая, я совершил хитроумный разворот на сто восемьдесят градусов, присев и выставив перед собой обе руки. Все-таки имеешь дело с циклопами, а не с тараканами…
В дверях, уперев руки в бока, стоял граф Яркула собственной персоной и укоризненно качал головой.
3Граф Яркула был все тем же старым добрым крючконосым кровососом, что и год назад. Его длинные черные волосы были аккуратно зализаны и собраны на затылке в хвостик. Облачен вампир был в черный фрак поверх белоснежной футболки с узким воротом и черные же штаны. На ногах модные сейчас остроносые туфли.
— Ваше? — поинтересовался граф и брезгливо вытащил из-за своей спины отчаянно извивающегося циклопа.
— А где «здрасте»? — вопросил Мусор, заходя в квартиру и захлопывая дверь.
— На том свете свидимся, — ответил граф. — Не понимаю я вас, человеков. Приглашают, видите ли, гонорар обещают, прием отличнейший, а как приходишь — что выясняется? Хозяев Дома нет, стол не накрыт, а еще бегает какой-то Циклопедия одноглазый урод и пытается укусить! Да я сам кого хочешь покусаю, ясно?
Яркула дыхнул на циклопа зеленоватым облаком. Циклоп закашлялся, задергался да и обмяк. Яркула довольно хмыкнул и прислонил одноглазого к дверце туалета.
— Так-то лучше. А теперь здравствуйте!
Рука вампира оказалась холодной и сухой, словно не кожа у него, а ткань для обивки кресел. Яркула улыбнулся белозубой улыбкой.
— Пройдемте в комнату? Нужно многое обсудить.
— Отчего же, — кивнул Мусор, напустивший на себя важности и ставший похожим на пингвина.
Мы прошли в комнату. Судя по всему, циклоп пытался вырваться через окно, но выставить подушку или выбить стекло у него силенок не хватило. Столик был опрокинут на пол, пустая бутылка валялась около дивана. А рядышком с бутылкой суетился… некто маленький, сгорбленный, с длинной седой бородой, в шляпе.
Некто положил на диван увесистый чемодан коричневого цвета и возился с заевшей молнией. Увидев нас, он коротко кивнул, однако занятия своего не оставил.
— Это кто? — .спросил я. — Хотя… дайте догадаюсь! Смотритель за порядком!
— Догадливый малый, хоть и марципан! — кивнул Яркула.
Я вздрогнул.
— Как ты меня назвал?
— Марципан. А разве не помнишь? Был марципаном, марципаном и остался.
— Нет уж, — решительно заявил я, — марципаном я был для Саря Сысоевича, а впредь прошу называть меня нормальным человеческим именем!
— Любым? Тогда ты будешь Даздрапермой! — Яркула хихикнул и почесал подбородок. — Бардак у вас какой! У меня в Трансервисе уютней, хоть там и ремонт идет. Представляете? Недавно разразилась ужасная буря, и сорвало крышу с западного крыла. Я сам пытался залезть отремонтировать, а меня ветром сносит и сносит! Пятнадцать раз сносило! Потом мне надоело в колодец падать, я Голову позвал… Чего вы бледнеете? Голова — это вампир такой, мой друг и помощник. Он просто голова на ножках и ручках, как этот… из сказок…
— Колобок? — услужливо подсказал я.
— Сам ты Колобок. Вот, вспомнил! Чипол-лино!
— Какой же Чиполлино голова? Он луковка.
— Ну. А Голова — тыковка по-другому. Только вампир. — Яркула поднял вверх указательный палец. С кончика пальца сорвалась тонкая искорка и впечаталась в потолок. — А это мой нынешний смотритель. Иммануил Кант.
— Но как же Дидро?
— После событий, что произошли прошлой зимой, Дидро сослали в психиатрическую клинику имени доктора Сихвухи. На неопределенный срок. Говорят, он стал в замке Тьмы ловить призрак некоего И. И. Василькова и пихать ему в рот листики из трактата «Философия. Слухи. Факты. Догадки». А если тот не желал есть, Дидро пинал его ногами и грозил инквизицией.
— У вас и инквизиция есть? — удивился Мусор.
— Мы же цивилизованные люди! Так, случается иногда кого распять, кого в «железную леди» засунуть, но это только после суда и следствия. Просто так у нас только на кол сажают…
Мусор, покосившись на Канта, присел на стул.
— А этот тоже НЕфилософ?
— Самый что ни на есть, — отчеканил Кант, оборачиваясь. — Второе место на конкурсе НЕ-философов! Меня обставил только никому не знакомый гений из Финляндии, но я с ним еще встречусь в темном переулке… Кстати, с кем имею честь?
— Со мной. — Мусор протянул пухлую руку. — Карл Давидович. Для друзей просто Карл. Уменьшительно, если хотите, ласкательно. Вот.
— Можно Мусор, — добавил Яркула, — он не обижается.
— Витя, — представился я.
— Можно Даздраперма, — хихикнул снова Яркула. — Тоже, впрочем, не сильно обижается.
— А я Кант, — сказал Кант. — После заключения договора буду наблюдать за действиями агента и следить, чтобы все производилось по правилам.
— А у вас тоже есть книга? — спросил я.
— Нет. У меня есть коробка! — важно изрек Кант, указывая рукой на угол между диваном и стенкой. Там уютно устроилась простая картонная коробка, опрокинутая набок. Самое интересное, что разглядеть внутренности коробки я не смог — там клубился черный, непроглядный туман. Зато с другого бока было четко и лаконично написано: «МОЕ. НЕ КАНТОВАТЬ».
— И что это? — спросил Мусор, отчего-то принюхиваясь.
— Там внутри все, что мне нужно, — туманно ответил Кант. Ему удалось наконец распахнуть чемодан. Порывшись в нем немного, Кант извлек небольшой целлофановый пакет. В пакете хорошо проглядывались семейные трусы в горошек, тюбик зубной пасты, зубная же щетка и бритвенные принадлежности.