— Сколько раз тебе повторять, что я не знаю, какой идиот будет ходить вечером на трех ногах! — орал Яркула, брызжа во все стороны ядовитой слюной.
— Я есть пытать! — пыхтел страж в ответ.
— Боже мой! — закричал шаман, хватаясь за голову, — И за что я только плачу нашим стражам, а? Взять их всех! Немедленно!
И вот тут, пожалуй, быть бы самой кровожадной битве под Новоозерском! Миллионы циклопов против кучки кровожадно настроенных НЕфилософов, трех людей и вампира с джинном! На чьей стороне была бы победа?..
Яркуле наконец удалось стукнуть стража по голове кулаком, и тот рухнул на землю как подкошенный.
НЕфилософы разом зарядили арбалеты и зазвякали мечами, пытаясь вытащить их из ножен. У некоторых это получилось с трудом, да и мечи, как обнаружилось, были ржавыми и местами поломанными до самой ручки.
Мусорщик уронил Севу на пол и стал закатывать рукава пальто, грязно ругаясь и обещая показать циклопам не только кузькину мать, но и всех матерей Земли в целом.
Сева, лежа на земле, стащил с головы шапку и грозно потребовал компенсации за нанесенный физический и материальный ущерб. Его левый глаз исчезал в огромном лиловом синяке.
— Идите! Внесите свой вклад в освобождение мира! — наставительно, но пламенно воскликнул Миша Кретчетов из темноты. — Может, я преувеличиваю, конечно, но хорошая драка, она даже в подземелье хорошая! Эх! Были бы у меня кулаки, я бы тоже подрался, а щупальцами, знаете ли, как-то не очень, только креветок кушать…
Ирдик внял и стал быстро спускаться вниз, грозно крича и размахивая руками. Циклопы, увидев зеленокожее чудовище, напавшее с тыла, в испуге кинулись к центру Пещеры, оглашая воздух воплями и мольбами о срочной помощи.
Единственным, кто остался безучастен ко всему происходящему, как ни странно, оказался циклоп-гигант. Склонив голову набок, он громко храпел.
— Убить их всех! — в исступлении закричал шаман, размахивая клюкой, брызжа слюной и прыгая на месте от бессильного гнева. — Убить, я сказал! Немедленно! И доставить мне их головы на палках! Они будут украшать мою спальню!
И вот в это мгновение, когда часть циклопов решительно кинулась в сторону НЕфилософов, когда граф Яркула вдруг обратился в огромных размеров кабана с вставшей дыбом шерстью на загривке, Ирдик споткнулся о щебенку и поехал со склона на пузе, раздирая футболку и шорты, а Мусорщик с Севой встали спина к спине, готовые порвать в клочья любого приблизившегося к ним одноглазого, произошло еще одно важное событие…
3Воздух под потолком потемнел. Раздался гром, и над изумленно поднятыми головами возникло огромное клубящееся розовое облако. Горячий ветер ударил с такой силой, что мне пришлось пригнуться к самой земле. Стоящие внизу замерли.
— Кто Цеденбала зовет? — раздалось изнутри, и из облака показалась рогатая голова розового демона Цеденбала.
Я, ранее встречавшийся с демоном, лишь когда он был в образе старинного говорящего замка, разинул рот от удивления.
Демон был воистину страшен! Не найти слов, чтобы его описать. Впоследствии я вспомнил лишь цвет его кожи (розовый), аккуратно подпиленные рога (чтоб не мешали) и золотистый трезубец, который демон сжимал в кулаке (для обороны). Сева же, углядевший наметанным глазом билетера намного больше, приписывал демону поросячий нос, мудрый взгляд и мохнатые брови розового цвета, а Мусорщик с таинственным видом замечал, что вообще видел Цеденбала целиком, и тот был совершенно голым. То есть абсолютно!!
Осмотревшись и мгновенно оценив ситуацию, Цеденбал возбужденно потер кулаком подбородок, вызывая снопы разноцветных искр, и сказал:
— Ну-с, как гриться, приступим…
Эпилог
Вечер удался!
По телевизору заканчивался футбольный матч, в котором наши вели три — ноль за десять минут до свистка арбитра. А это означало, что Россия действительно стала чемпионом мира.
Сева Щуплов сидел за столом и пил пиво из пластмассового литрового стакана. Его трехцветная шапка покоилась рядышком. На спинке стула висела коричневая ветровка и один из свитеров. На самом Севе был второй свитер, а под него, как я подозревал, Сева напялил еще и теплую рубашку с длинными рукавами. Сева любил тепло во всех его проявлениях.
На вытащенном в центр комнаты диване восседали граф Яркула Беркович (темный фрак с розочкой в петлице, темные же брюки и начищенные до блеска туфли), джинн со стажем Зловещий Иердец (розовая футболка с надписью "Копать здесь" и фигурной стрелкой, указывающей путь, синие шорты и домашние тапочки в форме носорогов, мои) и Иммануил Кант (строгий костюм тройка, томик философии под мышкой и мой фотоальбом на коленях). Двое из них, Яркула и Ирдик, смотрели телевизор и все пытались понять принцип футбола. Получалось у них это с трудом, поскольку Яркула вообще не понимал значение слова "овертайм", а джинн принял футбольный мяч за одного своего знакомого из Изподземелья и громко возмущался, когда его кто-нибудь пинал. Первые минуты матча я пытался объяснить нелюдям азы футбола, но потом сдался и стал смотреть молча.
Кстати, обо мне. На правах хозяина я сидел в кресле, пил пиво в таком же стакане, что и у Се вы, и заедал его соленым попкорном.
Только Кант не смотрел футбол, а разглядывал фотографии, задерживая взгляд на моих бывших подружках.
А еще не было Мусорщика. Сразу после того, как мы успешно добрались до города, он заявил: "Тьфу на вас" и удалился ремонтировать туалет. За что он обиделся и почему, никто не понял, но я подозреваю, что Мусор не смог простить мне путешествия в прошлое и полета с Ирдиком в погоне за циклопом. А еще того, что это ко мне в квартиру вломилась толпа одноглазых, а не к нему в туалет. На днях я собирался еще раз позвонить Мусору и все выяснить, но пока что он упорно не отвечал на звонки.
— Что это за дядька со свистком? — спросил Ирдик, тыча корявым пальцем в экран. — Командир?
— Глупец! Он там у них за все отвечает! — сказал Яркула со знанием дела. — Вроде Жена Тьмы, который в замке хозяин!
— Ну, положим, в замке Свет хозяйка, — огрызнулся Ирдик, — А за глупца ответишь!
— Что?! — Яркула скорчил гримасу вампира, уверенного в своих силах на все сто. — Какой-то джинн и угрожает мне? Самому Берковичу? Да я тебя — тьфу — на один клык положу, а вторым перекушу!
— Поэт, блин, Паустовский! — фыркнул Ирдик. — Сначала кариес вылечи, потом перекусывай!
— У меня кариес всего в одном зубе, — сказал Яркула, — в зубе мудрости, а он мне для еды не нужен. И вообще, мудрости у меня без зубов навалом, я его удалить хочу, как приеду… А вот тебе бы не помешало уши прочистить!
— А при чем тут мои уши?
— При том, при том! Почистишь — узнаешь. А еще лучше — обрезать их к чертовой матери!
— Тише вы, дос-смотреть мешаете! — прикрикнул на нелюдей Сева, и вампир с джинном замолчали.
С недавних пор Сева стал пользоваться у представителей нелюдской расы авторитетом.
В тот момент, когда под сводами Пещеры появился розовый демон Цеденбал, сверкая рогами и золотым трезубцем, Яркула и Мусорщик от неожиданности рухнули ничком на землю. НЕфилософы, решив, что это снизошла на них кара небесная за богохульство, всей толпой развернулись и кинулись из Пещеры вон, роняя арбалеты и мечи и давя тех, кто стоял сзади и ничего не видел. Остался только Кант, которому отступать было поздно, а падать в обморок как-то неприлично.
Ну и, конечно, Сева.
Во время былых наших приключений Сева встречался с Цеденбалом и даже швырял в него комья снега, а потому сейчас несильно испугался, когда вдруг появился демон. На всякий случай он поднял с земли увесистый булыжник и приготовился отбиваться, если что.
Циклопы, прежде не видевшие подобного чуда, все как один замерли, задрав головы.
А поскольку джинн добежать до Пещеры еще не успел, а я вообще лежал на выступе, розовый демон заговорил с первым, кого увидел.
С Севой.
— Ну, как гриться, сколько лет, сколько зим! Давненько не виделись, ушастый! Как там тебя звать-то? Я уж и не помню.