Выбрать главу

— Нас двенадцать миллионов двести шестнадцать тысяч триста тридцать три, — произнес циклоп тихо. — И есть предсказание Циклопе-диуса, в котором говорится, что, когда нас станет двенадцать с половиной миллионов, мы покорим сей грешный мир. А для этого нам нужно предотвратить гибель рода!

— Ваш этот Циклопедиус вообще думал, о чем говорил? То вы, значит, все мрете как мухи, то завоевываете мир? — сощурился Мусор. — Двенадцать миллионов против двух с половиной миллиардов? Тем более если вы уверены, что гибель вашему роду принесет один-единствен-ный человек.

— У него есть Сила, — неуверенно сказал циклоп.

— У меня она тоже есть. — Мусорщик ткнул под нос циклопу красный кулак. — Видишь?

Циклоп отстранился, насколько это позволяли веревки.

— Я все сказал. Племя циклопов полно решимости. Мы уничтожим человека из тринадцатой квартиры и завоюем мир!

Лицо Мусорщика посерьезнело. Он в задумчивости потеребил свою козлиную бородку, потом посмотрел на меня.

— Вить, как думаешь, он серьезно?

Я осторожно пожал плечами. Предполагать что-либо было слишком рискованно.

— Сева?

— А? Мм… да… мне еще подлейте… — сквозь крепкий утренний сон пробормотал Сева и тихо сполз на диван, приняв горизонтальное положение. Под голову он затолкал смятое одеяло, засопел носом и, похоже, покинул наш мир надолго.

В довершение всего, циклоп на стуле тихо и зловеще захихикал…

3

И вот здесь я хочу рассказать еще об одной странности Карла Давидовича Мусорщика.

Он всегда сожалел, что не жил во время Великой Отечественной войны.

Болеть за сборную России по футболу — это хорошо. Собирать все издания Кира Булычева — просто замечательно. Но Мусору этого было мало. Он всю жизнь мечтал совершить Подвиг. Причем не просто спасти из-под колес автомобиля десятилетнюю девочку, нет, — сделать что-то такое, о чем будут вспоминать десятилетиями, веками. Подвиг с большой буквы, в общем.

Как назло, в наше время совершить подобное действие чрезвычайно сложно. Сейчас знаменитыми становятся скорее те люди, которые что-нибудь взорвут или кого-нибудь расстреляют, а за добрые поступки у нас награждать не особо принято. Конечно, были варианты пойти в армию, а там угодить в какую-нибудь «горячую точку» и вытащить из-под обстрела Верховного главнокомандующего, но, во-первых, Мусор трезво рассудил, что в армии ему не место, а во-вторых, это еще подгадать надо, чтоб главнокомандующего спасти. По слухам, он под обстрел вообще никогда не суется.

И вот сейчас, в моей однокомнатной квартире, что по улице Почтальонов, в свете стоваттной лампы и мутного рассвета за окном Мусор вдруг ощутил, что настал его час. То есть время совершить тот самый Подвиг!

— Время настало! — сказал Мусор, возбужденно хватая меня за воротник рубашки. — Витя, это мой шанс, понимаешь? Это же… это же не просто подвиг, это суперподвиг! Такого еще никому не удавалось совершить!

— Что не удавалось? — Я высвободил воротник из пухлых Мусорщиковых пальцев.

— Предотвратить гибель человечества! — на одном дыхании произнес Мусор. — От уродливых порождений сумрака!

— Мы порождение светлых земель Греции, — поправил его циклоп, — и темных лесов России!

— А еще гибель человечества предотвращали уже тысячу раз, — заметил я. — Мусор, успокойся. И без тебя разберутся.

Но я знал, что мои уговоры не подействуют. Отличительной чертой Мусора, не самой приятной, надо сказать, была убежденность, что без него никто никогда и ни в чем не разберется. Особенно в таких щекотливых делах, как спасение мира.

Я молча наблюдал, как в глубине глаз Мусора вспыхивают яркие искорки безумия. Я почти физически ощущал, как таившаяся где-то в глубинах Мусорщикова мозга Идея начинает медленно разъедать этот самый мозг. Мусорщик распухал от сознания важности момента. Он выпрямился, расправил плечи, вскинул голову, отчего исчез его второй подбородок, и догрыз-таки колпачок от ручки.

— Ты не понимаешь, Витя. Я не просто обязан, это мой священный долг! Потомки не простят Мусорщику, если он не защитит их от вероломных захватчиков!

— Пока еще никаких захватчиков не наблюдается. А что касается шайки одноглазых уродцев, которые вломились в мою квартиру, то, если и все остальные из их племени сражаются так же, речи о гибели мира придется оставить, по крайней мере до следующего тысячелетия.

— И все же твое красноречие меня не убедило. — Мусор вытащил из-под Севиных ног «Энциклопедию мифических существ» и потряс ею в воздухе. — Думаешь, существуют только циклопы? Думаешь, только они хотят завоевать Землю?

— Еще вампиры есть, — сказал я, подумав, — и джинны. И инопланетяне, кстати, тоже.

— И куча других тварей, которые только и ждут, когда мы опустим руки и перестанем обращать на них внимание!

Положив книгу на колени, Мусор принялся усердно тарабанить по ее поверхности пальцами. Циклоп все это время переводил взгляд с него на меня и обратно.

— А как же сокровища графа Яркулы? — выложил я последний козырь. Мусор отбил его равнодушным взмахом руки.

— Сокровища подождут. Посуди сам, Вить, если мир завоюют, на кой мне тогда сокровища? Куда я с ними? На тот свет?

— Что ты все заладил — завоюют, завоюют. Чем завоюют? Арбалетами и мечами?

— А еще у нас есть секретное оружие, — сказал вдруг циклоп.

— Вот! — торжествующе гаркнул Мусор, выпятив нижнюю губу. — Какое, если не секрет?

— Я же сказал — секретное, — буркнул циклоп, потом подумал и спросил: —Пытать не будете?

— Будем, — кивнул Мусор, — методом психологического воздействия.

— Опять лампой?

— Нет. Включенным утюгом, холодной водой и двумя проводами под напряжением.

— Тогда скажу. В лесах близ Новоозерска нашему племени удалось вырастить циклопа, который по своим параметрам совпадает с нашим далеким прародителем. Мы прячем его от глаз людских под землей и в непроходимых чащах. Силищей циклоп-гигант обладает неимоверной. Кожа у него пуленепробиваемая, а глаз бронированный!

— Проверяли? — поинтересовался я.

Циклоп кивнул.

— Угнали танк из воинской части и проверяли. Даже царапин не остается.

— Ну, у нас еще баллистические ракеты есть, «земля — воздух», ядерные, наконец, — Мусор пожал плечами, — Да и что сделает один циклоп, хоть и гигант? Мы на него по примеру Герберта свет Уэллса микробов нашлем, он и подохнет безо всякого оружия!

— Наши ученые выращивают еще три десятка подобных циклопов, — парировал одноглазый, — Недельки через две будут готовы. Как только мы покончим с человеком из тринадцатой квартиры, сразу же приступим к завоеванию мира.

Блеск в глазах Мусора нарастал. Бородка встала колом. Не отворачиваясь от циклопа, Мусор нащупал мое плечо и крепко его сжал.

— Так, Витя, у нас вроде где-то оставалась бутылка портвейна? Тащи. Думать будем!

Я скрылся на кухне, а когда вернулся с бутылкой и стаканами, оказалось, что проснулся Сева. У него необычайный нюх на спиртные напитки. Потирая заспанные глаза кулаками, он шумно втягивал носом воздух.

— Пьете? Я с вами.

— Куда ж ты без нас? — Мусор отечески похлопал Севу по спине, потом разложил на «Энциклопедии» чистые листки и что-то быстро застрочил.

— Позволь узнать, что ты там пишешь? — поинтересовался я, расставляя стаканы.

— План действий, — отмахнулся Мусор. — Не мешайте, господа, в самом деле!

— А как же портвейн?

Пухлая Мусорщикова рука потянулась к стакану. При этом он продолжал быстро писать. Так же, не отрываясь от творчества, Мусор залпом выпил и вновь протянул руку, за закуской. Я вложил ему кусочек бутерброда, потом взял еще один, наполнил стакан портвейном и подошел к циклопу.

— На, выпей, а то с ночи, небось, Ничего во рту не было.

— Не пьем мы!

— Физкультурники. — Сева понимающе кивнул. После выпитого портвейна сонливость с него как рукой сняло, а по щекам разлился привычный румянец.

— Тогда бутерброд, — упорствовал я.

— С майонезом? — поморщился циклоп. — Негоже есть соплеменников, пусть и другого вида и класса!