Но по большому счету, безобидный однозначный вид стилиста Ковалева успокоил.
Не исключено, полковник представлял, что с генералом прибудет его молодая копия: брутальный мрачный тип с глазами снайпера. А тут… собачка, брючки, взгляд теленка…
Коваль расслабленно откинулся на спинку кожаного сиденья, одернул пиджак, Завьялову послышалось, пробормотал: «Бывает, Константиныч. Подруги с т а к и м и детками у каждого случаются».
Расслабившись, Дмитрий Федорович в прищур разглядывал бывшего начальника, никак не мог понять, как, еще недавно дряхлый пенсионер, целыми днями копающийся на огороде, умудрился так помолодеть?! Поглядел на генеральские руки, где совсем исчезли пятна старческой гречки… На Кешу, скромно сомкнувшего коленки, покосился… Не в э т о м ли секрет омоложения?!
И даже головой помотал, отрицая подозрение! Пожевал губами, не выдержал, поинтересовался:
— Мгм, Константиныч…, ты это… ботекс колешь?
Под совершенно не морщинистой генеральской кожей заходили желваки на скулах. Потапов уничтожил взглядом ненавистную крысу и отвернулся, благодаря судьбу, что лимузин длиннющий, и бывшие коллеги не соприкасаются даже рукавами. Одним воздухом с Ковалем — уже дышать противно!
На празднование семидесятилетия Марычева отец и сын Ковалевы поехали по отдельности. Генерал предположил, что сука Дима собирался в дороге о чем-то с ним потолковать. Но настрой на разговор сбил чудовищно нетривиальный генеральский вид и в особенности — сопровождение с собачкой.
Сорок минут до загородного поместья Марычевых ехали в гробовом молчании. Под негромкую музыку, проливающуюся из динамиков автомобиля.
Юбиляр встречал парад гостей на огромном полукруглом крыльце, сидя в инвалидном кресле. Позади Марычева стояла его супруга — подтянутая моложавая бабушка с прической под Валентину Терешкову. Лысоватый сын.
Инна Викторовна — сорокалетняя дамочка отличной сохранности, увидев вылезающего из лимузина Ковалева, вытянула шею, ожидая выхода любовника…
Из лимузина выполз Кеша.
Подобной замены истрепанная нервная организация отвергнутой любовницы не выдержала. Издав гортанный звук, забыв о приличиях, Инна Викторовна стремительно унеслась в дом!
«Н-да, — огорченно крякнул генерал. — Сейчас запрется где-нибудь… Поплачет. Ищи ее потом. Что будем делать?»
Разрабатывая операцию по общению с бета Инны Марычевой, постановили так.
Во время поздравления юбиляра, Кеша сразу же, на голубом глазу, подкатит к его доченьке и пропоет (на мелодию «Хеппи бесдей») поздравительную псенку на иностранном языке. Отправит через бета сообщение для хроно-департамента. Назначит встречу циклону.
«И сразу же отчаливаем, — определил Лев Константинович. — Едва произойдет контакт, уходи сразу, нечего попусту «знаменитыми» мордами отсвечивать».
Но Инна — убежала. И судя по настрою — однозначно прорыдаться. Так что, вернется не скоро, а только после того, как личико ледяным компрессом ублажит. Хлюпать носом и моргать опухшими глазами перед ветреным любовников, нормальная сорокалетняя тетенька — убей, не станет!
«Придется задержаться», — огорченно постановил Лев Константинович. Прослушал велеречивое поздравление крысиной суки Коваля. Поздоровался, представился юбиляру и семейству. В дом прошел. Дабы не слышать, чего там Ковалев мычит про Кешу, как изворачивается, рекомендуя всем привезенного вертлявого мальчонку…
В оконном отражении увидел, как ловко и гламурно тиская собачку, стилист Капустин приседает в книксене. У юбиляра, даже со спины видать, маленько отвалилась челюсть. У бабушки-супруги провисло отрихтованное личико.
Кошмар! Пожалуй, надо срочно выпить.
Потапов цапнул с полноса у проходящего официанта бокал с шампанским, лихо его ополовинил, попутно успокоил Борю:
«Не дрейфь, дружище, не чистый спирт лакаем. В этих пузырьках только лягушек разводить».
Иннокентий уже входил в огромный застекленный холл. Не преминул отведать пузырьков. Наткнулся на суровый взгляд Потапова. Бокальчик не допил.
«За Кешей глаз да глаз. Хорошо хоть Жюли прихватили…, разумная собачка…»
Лев Константинович нашел глазами Ковалева.
И то, что он увидел, ему крайне не понравилось. Дмитрий Федорович разговаривал по телефону. Вначале хмурился, потом удивлялся, позже стал доволен…
«Печенкой чую! Разговор о нас!» Ковалев взглядом нашарил в толпе гостей бывшего начальника, самодовольно ухмыльнулся, пошагал к Потапову.