— Как бы то ни было, рояль придется чинить.
— Ага, — согласился Утес. — Но я знаю одного парня, он собирает всякие замысловатые штуки из спичек. Он его починит.
В «Садах Карри» два доллара превратились в две порции кормы барашка и виндалу из уранинита, а также в бутылку вина, настолько химического, что его могли пить даже тролли.
— А еще, — сказал Золто, когда они расположились за столиком в ожидании заказа, — нам нужно подыскать себе другое место для ночлега.
— Но что плохого в твоей комнате?
— Сквозняки, — ответил Золто. — Видите ли, в двери появилась дыра, напоминающая по форме пианино.
— Конечно, ты же сам ее и прорубил.
— Ну и что?
— А домовладелец возражать не будет?
— Конечно, будет. Зачем еще нужны домовладельцы? Ничего, ребята, мы на подъеме. Нутром чую.
— А мне казалось, ты такой счастливый потому, что нам заплатили, — усмехнулся Бадди.
— Конечно. Но я буду еще счастливее, если мне заплатят много.
Гитара едва слышно мурлыкала. Бадди взял ее и тронул струну.
Золто выронил нож.
— Она звучит точь-в-точь как пианино! — воскликнул он.
— По-моему, она может звучать как любой инструмент, — пожал плечами Бадди. — А теперь она узнала, как звучит пианино.
— Волшебство, — покачал головой Утес.
— Конечно волшебство, — согласился Золто. — А я о чем вам говорил? Странный старинный инструмент, найденный в пыльной старой лавке в темную грозовую ночь…
— Никакой грозы тогда не было, — перебил его Утес.
— Но она могла быть… Ладно, ладно, но дождик-то накрапывал! И было в этой ночи что-то особенное. Готов поспорить, если мы вернемся туда, лавки на месте не окажется. Вот вам доказательство! У любого спроси, все знают, что предметы, приобретенные в лавках, которые на следующий же день исчезают, являются таинственными орудиями самой Судьбы. И Судьба нам улыбается… Может быть.
— Что-то она с нами явно делает, — признал Утес. — Надеюсь, это улыбка.
— И господин Достабль пообещал, что завтра мы будем выступать в особенном месте, действительно особенном.
— Это хорошо, — сказал Бадди. — Мы должны играть.
— А люди должны слушать нашу музыку.
— Конечно. — Утес выглядел несколько озадаченным. — Хорошо. Согласен. Именно этого мы и хотим. А еще — немножко денег.
— Господин Достабль нам поможет, — уверил его Золто, слишком поглощенный своими мыслями, чтобы заметить странные нотки в голосе Бадди. — Должно быть, он очень успешен в своих делах. У него офис на Саторской площади, а это может себе позволить только настоящий воротила.
Наступал новый день.
Однако он еще не успел наступить до конца, когда Чудакулли стрелой пронесся по покрытым росой университетским лужайкам и яростно забарабанил в дверь факультета высокоэнергетической магии.
Обычно он обходил это место стороной. Вовсе не потому, что не понимал, чем именно занимаются там молодые волшебники, — просто аркканцлер не без оснований подозревал, что они сами этого не понимают. Казалось, наибольшее удовольствие они получали от ниспровержения всяческих истин. За обедом они только и говорили о своих очередных достижениях: «Ого! Мы только что опровергли теорию Мозгового о невесомости чара! Поразительно!» Словно этой беспардонной выходкой стоило гордиться…
А еще они постоянно намекали на возможность расщепления самой мелкой магической частицы — чара. Вот этого аркканцлер вообще не мог понять. Ну разлетятся осколки чара по всем углам. Какая от этого польза? Вселенная и так достаточно нестабильна, чтобы ее еще на прочность испытывать.
Дверь приоткрылась.
— А, это ты, аркканцлер.
Чудакулли просунул в щель башмак и отжал дверь немного шире.
— Доброе утро, Думминг, рад видеть тебя в добром здравии в столь ранний час.
Самый молодой преподаватель Университета Думминг Тупс прищурился от яркого света.
— Что, уже утро? — удивился он.
Чудакулли протиснулся в помещение факультета высокоэнергетической магии. С точки зрения всякого придерживающегося традиций волшебника, обстановка тут была несколько необычной. Здесь не было ни черепов, ни заплывших воском свечей. Комната выглядела как лаборатория алхимика, приземлившаяся после очередного взрыва в мастерской кузнеца.
И мантия Думминга тоже оставляла желать лучшего. Длина была правильной, но цвет! Выцветший серо-зеленый! Плюс множество карманов и непонятных рукоятей, а капюшон оторочен кроличьим мехом. Где блестки, где старые добрые мистические символы? Только расплывшееся пятно от протекшей ручки.