У него оставалось всего девятнадцать дней в мире смертных. Ладно, этого более чем достаточно.
Альберт сунул жизнеизмеритель в карман, накинул пальто и спустился по лестнице.
— Ты, — сказал он, указав на Смерть Крыс, — неужели ты не нашел ни одной зацепки? Что-то должно быть. Соберись.
— ПИСК.
— Что он сказал?
— Он сказал, что, ему кажется, тут как-то замешан песок.
— Песок, — повторил Альберт. — Хорошо. Неплохое начало. Обыщем весь песок.
— ПИСК?
— Где бы хозяин ни появился, он производит на людей неизгладимое впечатление.
Утес проснулся от какого-то свиста. Потом он увидел силуэт Золто, размахивавшего кистью.
— Эй, гном, ты чем там занимаешься?
— Попросил Асфальта найти краску, — ответил Золто. — Это не комната, а позор какой-то.
Утес приподнялся на локтях и осмотрелся.
— И как называется цвет, в который ты выкрасил дверь?
— Нильский голубой.
— Приятный.
— Спасибо.
— И шторы неплохие.
Со скрипом распахнулась дверь. Вошел Асфальт с подносом в руке и пинком ловко закрыл дверь.
— О, извини.
— Ничего, я закрашу пятно, — отозвался Золто.
Асфальт, дрожа от возбуждения, опустил поднос на стол.
— Все только о вас и говорят! — воскликнул он. — А еще говорят, что все равно собирались строить новый театр. Я принес яичницу с беконом, яичницу с крысой, яичницу с коксом и… и… Что же я еще хотел сказать?… Да! Капитан Городской Стражи велел передать, что, если вы до рассвета не покинете город, он лично зароет вас в землю живьем. Я уже подогнал телегу к черному входу. Правда, женщины разрисовали ее губной помадой. Кстати, приятные занавесочки.
Все трое посмотрели на Бадди.
— Он даже не шевелился ни разу, — озабоченно промолвил Золто. — Сразу после выступления рухнул, будто выключили.
— А вчера неплохо так прыгал, — заметил Утес.
Бадди спокойно похрапывал.
— Когда вернемся, — сказал Золто, — нужно будет уехать куда-нибудь и отдохнуть.
— Именно, — согласился Утес. — Если мы вернемся живыми, я заброшу за спину свой мешок с камнями, пойду куда-нибудь далеко-далеко и остановлюсь, только когда кто-нибудь спросит: «Эй, а что такое ты тащишь на спине?» Это место и станет моим домом.
Асфальт выглянул в окно.
— Не могли бы вы есть побыстрее? — попросил он. — У дома уже собралась толпа людей в форме. И все они держат лопаты.
А в это время в Анк-Морпорке…
— Но мы же вас наняли! — изумился господин Клеть.
— Скорее, «пригласили», а не «наняли», — поправил лорд Низз, глава Гильдии Наемных Убийц. В глазах его читалось нескрываемое отвращение. — К сожалению, мы не можем более следовать условиям контракта.
— Они же простые музыканты! — завопил господин Клеть. — Неужели их настолько трудно убить?
— Мои коллеги несколько неохотно рассказывают о случившемся, — ответил лорд Низз. — Однако у них сложилось четкое впечатление, что клиенты в некотором роде защищены. Уверяю, остаток гонорара мы вернем.
— Защищены… — тихо пробормотал господин Клеть, когда им наконец без ущерба для здоровья удалось выйти за ворота Гильдии Наемных Убийц.
— Я же рассказывал тебе, как было дело в «Барабане»… — пожал плечами Губошлеп.
— Это не более чем суеверия! — резко оборвал его господин Клеть и поднял взгляд на стену.
Прямо перед ним пестрели целые три афиши Бесплатежного Фестиваля.
— Видишь, ты считал, что наемные убийцы вполне справятся со своей задачей, даже за пределами города. А прав оказался я, — процедил господин Клеть.
— Это я так считал?! Да я никогда не…
— Без своих любимых портных и зеркал они ни на что не годятся.
Господин Клеть уставился на афишу.
— Бесплатежный… — буркнул он. — Кстати, ты всем сообщил, что любой участник Фестиваля автоматически вылетает из Гильдии?
— Конечно. Но, кажется, это мало кого беспокоит. То есть… они собираются вместе. И говорят, что если музыкантов больше, чем может принять Гильдия…
— Это — абсолютно бандитские правила! — завопил Клеть. — Они объединяются, чтобы навязать неприемлемые правила беззащитному городу!
— Беда в том, — продолжал Губошлеп, — что их много… И если они решат обратиться во дворец… Ты же знаешь патриция…