— Так ты сын Али и Саши, — она мгновенно перешла на неформальный тон. — Я сейчас же им позвоню и приглашу к нам присоединиться.
— Вы знакомы? — удивился Петр.
— Конечно, — мама усмехнулась, махнув рукой. — Как, живя в одной деревне, я могу не знать собственных соседей?!
К моему удивлению, она и правда принесла телефон, набрав номер. В трубке послышался женский голос, а через несколько минут моя родительница произнесла:
— Итак, Петя, — она широко улыбнулась, — ты остаёшься у нас на обед. Твои родители сейчас закончат дела и тоже присоединяться к нашему скромному столу.
Усмехнувшись, я с интересом наблюдала за эмоциями Петра Александровича, которые он упорно пытался скрыть. Сначала на его лице появилось удивление, которое сменилось растерянностью и обреченностью.
Когда мужчина понял, что отпираться бесполезно, решил помочь нам с нарезкой овощей и фруктов.
— Нет, Петя, — грозно отрезала мама, — мужское дело — мясо. Поэтому можешь идти к Володе. Ему там явно не хватает общения.
Как только мы расставили все на столе, к нам пришли родители Петра Александровича. Все происходящее казалось мне дикой комедией, в которой было приятно находится.
Время протекало незаметно — папа обсуждал рыбалку с Александром Анатольевичем, мама с Алевтиной Никандровной говорили о воспитании детей и внуков, Дана постоянно таскала еду Бухе, и лишь мы с моим преподавателем чувствовали себе я неловко.
Я не знала, как правильно себя вести. С одной стороны между нами должна была сохраняться профессиональная дистанция, но с другой, мне хотелось узнать его ближе.
— А сколько Вам лет? — неуверенно спросила я, оторвав виноградинку.
— Тридцать один, — улыбнулся мужчина, отпив компот.
— Почему мы раньше здесь не встречались? — это был риторический вопрос, но Петр решил на него ответить.
— Может, встречались, но не замечали друг друга, — он улыбнулся. — Ещё год назад я выглядел, мягко сказать, по-другому.
— Что же изменилось? — мое любопытство разгоралось.
— Я похудел на целых сорок килограммов, — Петр усмехнулся. — А ещё обстриг длинные волосы и начал носить линзы.
От удивления я закрыла рот рукой, но сразу же извинилась за свою реакцию.
— Ничего страшного, — произнес мужчина. — У каждого в прошлом есть темные моменты.
После такого откровения наш разговор пошел сам собой и даже в какой-то момент, мы смогли перейти на «ты». Петр оказался человеком начитанным, здравомыслящим и тактичным. За несколько минут он ни разу не спросил меня о Дане и факте её рождения, ловко обходя эту тему.
— А почему собаку твоих родителей зовут Буха? — удивился Петр, рассматривая небольшого рыжего пса.
— Папа, первый раз увидев корги, сравнил его с буханкой хлеба, — я улыбнулась. — С того момента Джек по паспорту стал семейной Буханкой.
Ближе к вечеру, когда вся еда была съедена, а посуда вымыта, мы собрались в город.
— А Вы не могли бы меня захватить? — спросил Крицкий. — Моя машина в ремонте, поэтому приходится передвигаться общественным транспортом. Боюсь, если останусь ночевать здесь, завтра не успею на первое занятие.
— Конечно, — радостно воскликнула мама, — беги переодевайся, мы тебя подождём.
Прошло буквально пятнадцать минут до того, как Петр вернулся к нашему дому. Усадив Дану сбоку, мне пришлось ютиться в середине, прижимаясь к напряженному мужскому телу.
— Поехали, — сказал папа, заведя мотор.
Ждана настолько устала, что уснула прямо в машине, положив свою маленькую голову на мое плечо. Оказалось, что я тоже выбилась из сил, поэтому решила на секунду закрыть глаза, пригревшись под боком Крицкого.
— Нина, — нежный мужской голос послышался рядом, — вставай. Мы приехали.
Открыв глаза, я увидела улыбающегося Петра, старавшегося меня разбудить. Дочка же так же мирно спала рядом.
— Может, мне её донести? — спросил папа. — Не хочется малую будить.
— Давайте я, — вызывался Крицкий.
— А как твоя рука? — спросила, протерев глаза.
— Ничего страшного, — улыбнулся мужчина. — Дана такая маленькая, поэтому я даже легкую боль не почувствую.
Доверившись ему, я аккуратно вылезла из машины.
— Позвоните, как приедете, — строго сказала, закрыв дверь.
До квартиры мы добирались в тишине — нам обоим не хотелось будить уставшего ребёнка.
Петр помог донести дочку до кровати, аккуратно уложив маленькое тельце. Я же быстро раздела её и, укутав одеялом, на цыпочках вышла в коридор.
— Спасибо тебе большое, — прошептала, провожая Крицкого. — Ничего страшного, что я на «ты»?