Хотя дескриптивный проект постмодернизма, заключающийся в критической оценке способов социального конструирования смысла, по большей части убедителен, эта критика подчас неверно понимает значение социального конструирования и искажает его политическую значимость. <…> Утверждать, что такие категории, как раса или гендер, являются социальными конструктами, не означает, что эти категории не имеют никакого значения в нашем мире. Напротив, масштабный и непрекращающийся проект подчинения индивидов – один из проектов, осмыслить который действительно помогли постмодернистские теории, – это тот способ, которым власть концентрируется вокруг определенных категорий и направляется против других[84].
Креншоу утверждает, что категории (идентичности) «имеют значение и последствия»[85], то есть объективно существуют. Она проводит различие между «чернокожим человеком» и «человеком, родившимся чернокожим»[86] и принимает сторону первого, утверждая, что это различие является неотъемлемой частью политики идентичности и отличает ее от стандартных либеральных подходов, характерных для движения борьбы за гражданские права. Подобные сюжеты – часть общего лейтмотива прикладного постмодернистского поворота.
Как только идентичность и власть были признаны объективно существующими и подвергнуты постмодернистскому анализу, понятие интерсекциональности стремительно вырвалось за рамки теории права и стало мощным инструментом культурной критики, социального и политического активизма. Поскольку прикладная постмодернистская Теория подчеркнуто адаптировала постмодернистские методы к политике идентичности, ей начали пользоваться исследователи многочисленных аспектов идентичности, включая расу, пол, гендер, сексуальность, класс, религию, иммиграционный статус, физические или умственные способности и размер тела. Вслед за Креншоу все эти стремительно развивающиеся области критических исследований культуры в значительной степени опираются на социальный конструктивизм, пытаясь объяснить причины маргинализации тех или иных идентичностей, при этом утверждая, что сами по себе эти социальные конструкты объективно существуют.
Например, с недавних пор заметную роль в корпусе исследований социальной справедливости стали играть такие дисциплины, как исследования инвалидности (disability studies)[87] и человеческой полноты (fat studies)[88]. Несмотря на то что исследования инвалидности и фэт-феминизм[89] существовали и ранее и бросали вызов предрассудкам и дискриминации в отношении людей с ограниченными возможностями или лишним весом, в последние годы эти движения освоили радикальный подход социального конструктивизма, открыто следуя принципам и сюжетам постмодернизма в целом и квир-Теории в частности. Они адаптировали интерсекциональный фреймворк и в значительной мере прикладной постмодернистский подход Теории, согласно которому люди с ограниченными возможностями / лишним весом обладают собственным телесным знанием об ограничениях и полноте и это знание ценнее научного. Речь идет не просто об очевидной истине, что в отличие от обычных или стройных людей индивиды с ограниченными возможностями или лишним весом знают, каково это – сталкиваться с ограничениями или иметь лишний вес. Ученые и активисты в этих областях настаивают на том, что понимание ограничений или полноты как физической проблемы, которую надлежит лечить и исправлять в тех случаях, когда это возможно, – само по себе социальный конструкт, порожденный системной ненавистью к людям с ограниченными возможностями и лишним весом.
Принципы и сюжеты постмодернизма в действии
Несмотря на то что прикладной постмодернизм мутировал и приобрел практическую ценность для политики идентичности, в его основе сохранились два постмодернистских принципа.
• Постмодернистский принцип знания: радикальный скептицизм в отношении возможности получения объективного знания или истины, а также приверженность культурному конструктивизму.
Это отрицание объективного знания или истины и приверженность культурному конструктивизму, а также убеждение в том, что все, что мы зовем истиной, является не более чем конструктом культуры, по большей части остались на своем месте, но с одной важной оговоркой: в прикладном постмодернизме идентичность и угнетение по признаку идентичности рассматриваются как признанные характеристики объективной реальности. То есть концепцию общества, состоящего из систем власти и привилегий, которые конструируют знание, предлагается понимать как объективную истину, неразрывно связанную с социальными конструктами идентичности.
87
исследования инвалидности (disability studies):
88
и человеческой полноты (fat studies): The Fat Studies Reader. Под ред. E. D. Rothblum, S. Solovay. New York: New York University Press, 2009.
89
Направление феминизма, совмещающее основные идеи феминизма и движения за принятие полноты (fat-acceptance movement).