Глава 2. Наука против магии
Я покидаю территорию академии и направляюсь на ближайшую остановку. Может показаться странным, ведь какая к чёрту остановка в Средневековье, но местные электрички, как я их называю, — это одно из технологических чудачеств, о которых я упоминал ранее. Крытый и застеклённый вагон двигается по рельсам, используя электрический двигатель.
Как раз подъезжает одна из них, я захожу внутрь и сразу же оплачиваю проезд в десять медяков. Много это или мало? Достаточно много, ведь простолюдин вроде меня может плотно поесть всего за три–четыре медяка.
Потому–то я и хотел получить работу с зарплатой в пятьдесят золотых, ведь курс обмена здесь фиксированный и равен ста. Однако между медяками и золотыми, как и в любой уважающей себя РПГшке, имеется промежуточное звено в виде серебряных.
Путём нехитрых подсчётов выясняется, что мне обещают платить полмиллиона медяков — кататься на электричке и жрать похлёбку в дешёвых забегаловках можно до старости всего на одну зарплату. Разница в уровне доходов между богатыми и бедными колоссальная, хотя и в моём мире было точно так же.
Смотрю я на троих полицейских, которым все отдают деньги за проезд, и думаю о том, какая же у них опасная работа. Мужики охраняют не только медяки, но и редкий минерал электрум — на нём работают все электрические приборы. В двигатель электрички вставляют большие кристаллы и, как следствие, дорогие, ведь тащить такую бандуру в гору тяжело.
Долго я не мог привыкнуть к полицейским с арбалетами и мечами, катающимися на вагонетке по рельсам… Выглядит максимально сюрреалистично, будто ролевики едут на сборы. Но работа у них реально тяжёлое, ведь то и дело какие–нибудь бандюки устраивают засады и пытаются заполучить электрум. На чёрном рынке такой камень, в зависимости от оставшегося заряда, можно продать даже за тридцать–сорок серебряных.
Пока я размышляю о будущих тратах, электричка довозит меня до конечной остановки. Оттуда мне ещё пять километров чесать в гору, Странствующий Алхимик ведь не мог же поселиться в городе, нет, блин, ему нужно уединение…
Но ничего, я надеюсь, что это последняя ночь, когда я буду ночевать в его халупе. Хотя правильнее сказать: «Нашей»; ибо я тоже помогал в её строительстве, но меня уже тошнит от жизни в лесу. Даже поговорить толком не с кем, а в прошлой жизни я любил общаться, в первую очередь через интернет — так проще и быстрее.
Часов нет, но уже темнеет, да и вставать завтра рано, поэтому по приходе домой я не трачу времени ни на что, кроме ужина и умывания, а затем отправляюсь спать.
Будильники в этом мире никто не придумал, поэтому я просыпаюсь только с первыми лучами солнца. Добираться до академии больше двух часов, а поэтому я опаздываю. Точнее, уже опоздал…
Обычно я просыпаюсь посреди ночи, но сегодня, когда это было так нужно, внутренний будильник не срабатывает. Неудобно получается, но что поделать. Попытаюсь как–то оправдаться…
В худшем случае пропущу процедуру зачисления новых студентов и начало первого урока. Но надо бежать, прямо сейчас!
Хватаю со стола вчерашний недоеденный куриный шашлык, закидываю в рот, параллельно приводя себя в порядок, и выбегаю на улицу. Нестись вниз с горы — одно удовольствие, а выносливости мне не занимать — при большом желании я бы и до академии добежал, а ведь это более тридцати километров напрямую через лес. Но электричка, которая едет по набережной, будет всё равно быстрее.
По пути мне встречаются полицейские, и тут я вспоминаю, что вчера наступила первая ночь полной луны. Первая из трёх… А это значит, что местный маньяк вновь выходит на охоту, но сейчас мне не до него, ведь нужно в первую очередь подумать о своей шкуре и попытаться не вылететь из академии за прогул.
Подбегаю к остановке и прямо на ходу запрыгиваю в уходящий вагон. Судорожно вспоминаю, а взял ли я деньги, но, благо, я надел те же штаны, что и вчера, а поэтому монеты при мне — они запрятаны в глубоком кармане, закрывающемся на пуговицы. Не так надёжно, как молния, коей в этом мире так же нет, но за неимением лучшего сойдёт и такой «кошелёк». Ещё хорошо, что монеты малюсенькие, меньше ногтя на мизинце, а иначе пришлось бы таскать целый мешок.
Я прошу полицейского прибавить хода, но тот никак не реагирует, ведь мы едем с горы и вынуждены тормозить, чтобы не улететь в океан на ближайшем повороте. За столько лет я уже и забыл, что такое опаздывать — противное чувство, особенно когда время прибытия зависит не от тебя.
Мне приходится смиренно стоять у окна, дожидаясь своей остановки. Стоят, кстати, все, ведь сиденья есть только в повозках у богатых людей. Интересно, что «повозка» — это своеобразная машина с электродвигателем, колёсами и рулём. А вот повозка в стандартном понимании здесь почему–то называется телегой. Единожды я катался на здешнем электрокаре, но остался недовольным, ведь о мягкой подвеске можно только мечтать, а чувствовать жопой каждый стык брусчатки — то ещё удовольствие.