В этот момент раздаётся звонок — кто-то приехал за печеньем. Габриэлла выходит на улицу и идёт к серой повозке, которая стоит у въезда на территорию моего имения. Девушка возвращается с пустыми руками, затем относит два полных мешка, каждый про три килограмма.
Повозка уезжает, а Габриэлла несёт в руках конверт и монеты — мне хорошо видно из гостиной, окна которой выходят во двор. Меня тоже видно с улицы и это минус, с которым нужно разобраться.
— Бен! — окликаю его я.
— Да, господин Рей, — он заходит в гостиную.
— Поменять эти прозрачные шторы на ночные. Где это видано, чтобы проезжающие люди заглядывали мне в рот?
— Хорошо господин, я прямо с утра съезжу в мастерскую и закуплю новый комплект. Какой цвет желаете?
— Хм… Раз уж пошла такая пляска, давай с красным оттенком, можно бордовые.
— Как вам будет угодно, — он склоняет голову.
— Господин Рей, — Габриэлла идёт ко мне с конвертов в руках. — Посыльный велел передать вам лично в руки.
— Ну давай посмотрим, — забираю у неё конверт, на котором виднеется печать лорда Милиана. — Оставьте нас.
Слуги ретируются, а я надрываю конверт и достаю письмо, пахнущие клубникой. Причём той самой клубникой, которая была на губах у Мелисы в тот злосчастный вечер. Я разворачиваю свёрнутое письмо и начинаю читать про себя:
«Хочу выразить безмерную благодарность за спасение моей дочери, сейчас я не могу тебя отблагодарить, но обещаю, что когда-нибудь этот день настанет. Я сожалею, что в силу обстоятельств мы не можем видеться так часто, как этого мне бы хотелось. Однако это божественное печенье позволит нам общаться… Хотя бы на расстоянии. Я буду посылать гонца каждый день в одно и то же время, ты узнаешь его по длинным усам с завитушками. В следующий раз буду ждать ответного письма, положи его вместе с печеньем».
Подпись «Д», а в конце ярко-красный отпечаток её губ. Ну Диана, ну даёт… Специально взяла у больной дочери помаду, чтобы напомнить о тех мгновениях. Мне становится страшно, ведь она всё сильнее втягивает меня в свои любовные сети. В таком темпе однажды я могу оказаться на виселице или с колом в жопе…
Я провожу письмом перед своим носом, чтобы в последний раз насладиться ароматом клубники, а затем сжигаю его при помощи «Пепла». Обязательно нужно будет ей что-то написать… Обязательно! И раз уж я нацелен на то, чтобы её муженёк поскорее двинул кони, то хорошие отношения с Дианой пойдут мне только на пользу. Особенно если учитывать тот факт, что Мелиса может и не очнуться.
— О, Лео, ты уже всё печенье сожрал? Ну, даёшь! — удивляюсь я.
— Просите… Оно очень вкусное… Не сдержался… — виновато шепчет он.
— Да ничего страшного, эта порция была для тебя, — встаю из-за стола. — Поехали, у нас много дел.
— Уже иду! — он подрывается с места и шагает за мной.
— Бен! — громко подзываю его.
— Да, господин Рей? — он выходит со стороны кухни.
— Дай мне один мешок печенья в дорогу. Хочу задобрить охранников, чтобы начали пропускать без документов.
— Сию минуту! — Бен бежит обратно, и уже через полминуты возвращается с трёхкилограммовым мешком.
— Слуги пусть нас не ждут, — говорю я. — А ты, Бен, дождись и подготовь три кровати.
— Боюсь, господин Рей, что в доме для прислуги нет столько мест…
— Тогда пересели сюда моих девочек. И выдели в том доме отдельную комнату с тремя кроватями.
— Слушаюсь… — Бен стоит с задумчивым видом. — Думаю, поселить тройняшек нужно рядом с вашей спальней?
— Правильно мыслишь, — я коварно хихикаю и одобрительно киваю. — Всё, мы ушли.
Мы уезжаем с территории особняка на серой повозке: я за рулём, Лео, вместе с балахонами, в задней части. Пусть охрана на въезде думает, что я привёз нового слугу и оставил его дома, а сам поехал по делам. Так будет меньше подозрений в случае неудачи.
Меня в привычной манере останавливают на КПП для проверки документов. Я отдаю печенье и требую, чтобы полицейские поделились со сменщиками. Также убедительно прошу их запомнить полукровку, снующего туда-сюда на разных повозках. Они ссылаются на безальтернативность проверки, и мне ничего не остаётся, кроме как уехать ни с чем.
Однако это только со стороны так кажется, ведь когда они подсядут на печенье и буду умолять о новой дозе, тут я их и заставлю пропускать меня без остановок. Ну ничего, они у меня ещё попляшут, бюрократы грёбаные.
На улице уже темно, а поэтому я позволяю Лео пересесть на передние сиденья. Тем более он не может на словах объяснить, на какой из пяти рудников нам нужно, а поэтому будет сидеть и показывать дорогу.