На дверной звонок Овия не отвечала долго. Я уже решила, что субботу она проводит не дома – уж с Овии станется, – но тут в комнате за дверью раздались шаги.
– Тесса? Вот так сюрприз.
Овия широко зевнула, лениво прикрывшись краем ладони. В расшитой ночнушке с кисточками-завязками (и где она такую взяла?), даже растрепанная, с припухшими от сна глазами, она смотрелась красоткой. Впрочем, она могла бы нацепить и стандартную бурую пижаму без узора – ей все было к лицу.
– Ты что, до сих пор валяешься?
– Ага.
Овия зевнула снова, на этот раз даже не потрудившись прикрыться.
– Вчера поздно легла. Вернее, уже сегодня. Который час? – Она дернула запястьем, чтобы разбудить браслет. – Пять? Ну ты даешь, подруга.
– Это ты даешь.
От вида Овии – такой расслабленной, разнеженной, счастливой – мне вдруг стало противно. И как такие чувства вообще может вызывать красивый человек? Это было странно. Кажется, я никогда не задумывалась, что именно я чувствую к Овии. Или, может, дело в моих собственных эмоциях? Немудрено сейчас раздражаться от чего угодно…
– Риина тебе не звонила?
– А должна была?
Я заглянула Овии через плечо. Она переехала в эту комнату недавно, и я здесь уже пару раз бывала. Но с каждым моим визитом помещение приобретало новые и новые детали.
Сейчас, к примеру, по углам комнаты были расставлены банки с водой – на дне их темнели уродливые черные камни. Что это за банки и зачем они, я могла только догадываться. Впрочем, зная страсть Овии к разномастным камням, можно было легко предположить, что эти уродцы тоже что-нибудь очищают или защищают. Но это что: в прошлый раз я вступила в соль, которой Овия пересыпала порог, она же была насыпана на подоконник. Я пыталась объяснить, что уж к этому придерется любой проверщик, вздумавший заглянуть к Овии в комнату, но та и слушать не хотела. Утверждала, что от недоброжелателей нет ничего лучше соли, а проверщики – те же недоброжелатели. Так или иначе, соль исчезла, зато появились перья и обгоревшие пучки зелени, рассованные по полкам. Зачем это все хранила Овия, где и зачем жгла зелень, я даже спрашивать не хотела. Как-то я спросила, почему она ставит графин с водой на подоконник, и Овия объяснила мне, что это не просто какая-то там вода, а вода лунная. На вопрос, зачем она, Овия только выпучила глаза. Да, я ничего не понимала в вещах, так очевидных для Овии, но это же было и хорошо: значит, случайный наблюдатель тоже не сразу заподозрит во всех этих вещицах запрещенную атрибутику.
Хотя в хаосе, в котором тонула комната Овии, можно было все эти «волшебные» штучки углядеть не сразу. Стены покрывали вырезки из журналов, этикетки, переработанные крышки от рационных контейнеров – от этого многоцветья перед глазами плясали круги. На вопрос, зачем Овия все это собирала, она обычно пожимала плечами: «Красиво же!» На сбитой постели валялось сшитое из разноцветных лоскутов покрывало, из-под него выглядывали ярко-красные подушки и лиловая простыня. Таких постельных принадлежностей в Ционе, конечно, за стандартные баллы не выдавали. Значит, Овия или раздобыла их на частных лотках, или замачивала в красителе самостоятельно. Хотя мне было трудно представить себе Овию, которая делала бы грязную работу собственными руками. Ведь наверняка все эти красители страшно въедаются в кожу, а представить себе нежные пальцы Овии в ожогах невозможно. На нее же ни одни парень не посмотрит, и тут никакой розовый кварц не поможет.
Мне вдруг расхотелось рассказывать подруге о том, что случилось. Все эти картинки, небрежно вырванные из журналов, безделушки, разбросанные по комоду, алая блузка, переброшенная через спинку стула, с рукавом, вяло съехавшим на пол, – все это была жизнь бессовестная и беззаботная, а про мамину смерть мне вспоминать не хотелось. Ну а про отбор на плакаты и угрозу обнуления и подавно.
– А ты зачем, собственно, пришла?
Овия вернулась обратно в комнату, принялась шарить в груде вещей, сброшенных на пол в углу, и выудила порядком пожеванный серый халат. Уж он-то нормативный, и идти в таком до общей ванной комнаты – точно не привлекать лишних взглядов. Хоть в чем-то Овия мыслит здраво.
– А я, собственно…
Я вошла вслед за ней, и меня задел шлейф ее духов. Овия пользовалась очень сладкими ароматами – они кричали почти так же, как краски в этой комнате, и у меня вдруг засосало под ложечкой.