– Нет-нет, что ты. Он щедрый. И очень заботливый. И вообще… – Овия мечтательно прикрыла глаза. – Ну почему ты так быстро убегаешь? Посидели бы, поболтали…
– Нет, Овия, не могу. Мне пора.
По прохладной лестнице я спустилась, все так же зажав туфли в руке. В вестибюле я столкнулась с пожилой дамой – лицо у нее было худое и сморщенное, как пересушенная изюмина, – и под ее негодующим взглядом я натянула туфли тут же, прыгая на одной ноге. Какой непорядок – ходить босиком!
Я кивнула даме на выходе:
– Хорошего дня.
Про себя я от души пожелала ей обратного, и от этой мысли внутри странно защекотало. Как же хорошо…
Скажи я, что думаю, вслух, меня бы могли и оштрафовать. Но всего на пару баллов, не сравнить с моим сегодняшним рекордом. Неужели я не заработала бы эти жалкие два балла потом? За то удовольствие, которое я испытала бы, заставив эту старуху засунуть эти ее осуждающие взгляды куда подальше…
Я тряхнула головой. Где один балл штрафа, там и другой. Штрафы недопустимы. Волновали ли штрафы Овию? Да, она накидывала на плечи серый халат, чтобы пробежаться до ванной, и в школу одевалась в стандартные оттенки серого. Но под платьем носила камешек на цепочке. Овия умела жить как хочется. Жить ради себя, а не каких-то там баллов.
Под ребро словно впилось что-то острое. «Каких-то там?..» Да что со мной такое? Опять я думаю терминал знает что… С каких это пор беспорядочная жизнь Овии вызывает во мне зависть? Разве мне хочется заваливать свою комнату ритуальными принадлежностями, за которые меня могут в любой момент поставить под надзор, или спать с парнями, которые ни во что меня не ставят?
Я фыркнула и быстро сбежала по ступенькам на улицу.
Глава 6. Корневая база
РИИНА ЖИЛА СОВСЕМ не так, как Овия. На открытых полках, на комоде, даже на прикроватной тумбочке – ни пылинки, ни предмета. Все спрятано или расставлено по местам в идеальном порядке. Постель укрыта темно-серым покрывалом, и на нем ни морщинки, только топорщатся в изголовье две подушки – а там и под одеяло заглядывать нечего, они тоже серые, это ясно. На стенах ни вырезки, ни плаката, ни фотографии, потому что кнопки и липкая лента, конечно, портят штукатурку. Комнату Риины можно было бы экспонировать под табличкой: «Образцовое жилище примерного гражданина Циона». Только сейчас я понимала, что от прямых углов и стерильности веяло чем-то тревожным, а совершенство жилища Риины рассыпалось, как рассыпается на нити ветхая ткань.
– Ты как? – только и спросила меня Риина, открыв дверь.
Она была аккуратно причесана, одета в темную юбку с серой, хорошо выглаженной блузкой. Казалось, Риина вышла из шкафа, где до этого момента бережно хранилась, как пластиковая кукла.
Смотрела она на меня без улыбки – хотя когда вообще она улыбалась? – но в ее голосе не звучало ни упрека, ни раздражения.
– Риина…
Я помялась. Не стоило приходить к Риине. Только не после того, что я ей наговорила. А она – мне. Но помощи мне ждать было больше не от кого.
– Я пойму, если ты больше не хочешь меня видеть, – выдавила я. – Мы с тобой расстались на не самой мирной ноте…
Риина повела плечом, аккуратно пряча руки в карманах юбки:
– Да, было такое.
Я опустила взгляд. Никогда бы не подумала, что мне придется вот так изворачиваться. Если бы не комм, не баллы, не угроза обнуления, я бы сюда не пришла.
– Но я не злопамятная. – Риина пожала плечами. – И понимаю, почему ты так себя вела. Почему сказала все, что сказала. Это я должна попросить у тебя прощения.
От спокойного тона Риины мне вдруг стало паршиво.
– Ты?
– Да. За то, что на тебя вывалила. В такой день…
Я опустила глаза.
– Так ты как? – Риина протянула мне комм, наверное, чтобы засчитать встречу, но я качнула головой.
– Риина, я…
Ее слова про извинения меня тронули и – поэтому же – испугали.
– В общем…
– В общем?
– Мне жутко стыдно, – проговорила я, пряча глаза, – но мне снова нужна твоя помощь. Я пойму, если ты мне откажешь, но…
Я осеклась. Говорить то, что, скорее всего, следовало говорить в этой ситуации, было и просто, и почему-то противно. Я обманывала Риину, обманывала себя – если мне и было стыдно, так только за то, что, даже накопив почти десять тысяч баллов, я не могла ими никак себе помочь сама.
– И какая тебе нужна помощь?
Риина смотрела на меня прямо, но иронии на ее лице не читалось.
Я вообще никогда не понимала, о чем она думает. Риина всегда держалась одиночкой. Говорила мало, на занятиях отвечала кратко и даже о погоде в школьных коридорах не болтала. Три года назад, в наш первый месяц в старшей школе, Риина проходила мимо меня в столовой со своим дневным рационом – одетая во все черное, как тень, и такая же молчаливая. Я бы даже не заметила ее и ни за что бы не узнала ее имени, даже несмотря на то, что учились мы на одном и том же потоке. Но Риина, зацепившись юбкой за угол стола, запнулась и уронила бы свой поднос, если бы я машинально не подхватила ее за локоть. Свободных мест в столовой было мало, и я легко подвинулась, тесня на скамье Овию.