Адмирал выглядел как любимый дядюшка, или преуспевающий фермер, или флотский адмирал в отставке (каковым он и был на самом деле). Дородный, краснолицый, с седеющими волосами, излучающий необыкновенную уверенность, он выглядел лет на десять моложе своих пятидесяти пяти. Адмирал взглянул на лежавшего на полу убитого Пилгрима и помрачнел. Он повернулся к доктору Харперу:
— Заключение о смерти уже готово? Сердечный приступ, разумеется.
Харпер отрицательно покачал головой.
— В таком случае сделайте это немедленно и прикажите доставить тело в наш морг.
— Мы не могли бы немного подождать с моргом, адмирал? — спросил Фосетт. — Сейчас сюда должны подойти два человека — директор цирка и наш, э-э, новобранец. Убежден, что ни одному из этих людей до сих пор не приходилось иметь дело с убийствами, поэтому было бы интересно посмотреть на их реакцию. А также узнать, согласны ли они выполнить задание, несмотря на то, что произошло.
— А вы уверены, что, выйдя отсюда, эти двое не бросятся к ближайшему телефону-автомату? Любая газета дорого заплатит за такой материал.
— Вы думаете, что это не приходило мне в голову, сэр? — с легкой обидой спросил Фосетт. — Конечно, такой гарантии нет, но я полагаюсь на свое мнение.
— Этого достаточно, — примирительно сказал адмирал, не умевший извиняться. — Очень хорошо. — Он помолчал и с прежней властностью сказал: — Надеюсь, они не станут ломиться в парадную дверь?
— Баркер и Мастерс проведут их через черный ход.
Словно в ответ на эту реплику, в дверях появились Баркер и Мастерс. Они посторонились и пропустили Ринфилда и Бруно. Фосетт знал, что адмирал и доктор Харпер внимательно вглядываются в лица вошедших. Бруно и Ринфилд, естественно, не смотрели по сторонам: когда у ваших ног лежит убитый, вам не до праздного любопытства.
Как и предполагал Фосетт, реакция Бруно была сдержанной: он нахмурился и крепко сжал губы. Директор цирка отреагировал более откровенно: кровь отхлынула от его лица, ставшего грязновато-серым; дрожащей рукой он ухватился за косяк двери и в какой-то момент был близок к обмороку.
Через три минуты, в течение которых Фосетт рассказал Ринфилду и Бруно о происшедшем, директор цирка, усаженный в кресло с рюмкой бренди в руках, все еще дрожал. Бруно от предложенной выпивки отказался.
Адмирал взял инициативу в свои руки и спросил Ринфилда:
— У вас есть враги в цирке?
— Враги? В цирке? — Ринфилд явно был потрясен. — Господи, конечно нет! Я понимаю, что мои слова могут вам показаться слишком напыщенными, но мы действительно одна большая счастливая семья.
— А вообще у вас есть враги?
— У каждого удачливого человека есть враги. В определенном смысле, конечно. Есть соперничество, конкуренция, зависть. Но такие враги? — Ринфилд почти с ужасом посмотрел на мертвого Пилгрима и вздрогнул. — Таких нет. — Он немного помолчал, потом посмотрел на адмирала с некоторым возмущением и спросил без прежней дрожи в голосе: — Но почему вы задаете мне эти вопросы? Ведь убили-то не меня, а мистера Пилгрима.
— Как вы считаете, Фосетт, есть ли тут связь?
— Определенно есть. Я могу высказаться более откровенно, сэр?
— Простите?
— Ну, поскольку есть телефоны-автоматы и периодические издания…
— Бросьте, я уже извинился за это.
— Да, сэр.
Фосетт порылся в своей памяти, но не нашел там и следа извинений. Однако он решил не заострять внимание на этом факте.
— Как вы уже сказали, сэр, здесь есть связь. Ясно, что произошла утечка информации, и она могла произойти только в нашей организации. Как я уже говорил вам и как я только что объяснил этим джентльменам, Пилгрим был убит человеком, которого он знал. Только четверо знали подробности предстоящего дела. Это вы, Пилгрим, доктор Харпер и я. Но добрая дюжина сотрудников нашей организации — люди, ведущие наблюдение, телефонистки, водители — знали, что мы общаемся с мистером Ринфилдом. В мире вряд ли найдется разведка или контрразведка, в ряды которой противнику не удалось бы заслать своих агентов. А среди подобных агентов всегда отыщется один настолько глубоко законспирированный, что ему удается оставаться вне подозрений. Было бы наивно думать, что вышесказанное к нам не относится. Вряд ли было секретом, что мистер Ринфилд организует турне по Европе, главным образом по Восточной Европе, и нетрудно узнать, что Крау входит в список городов, которые собирается посетить его цирк. Поэтому нет ничего удивительного в том, что на это обратили внимание лица, ответственные за безопасность исследований, проводимых в Крау. Их не могло не заинтересовать, существует ли связь ЦРУ с цирком.