Надо сказать, что для Продавца Кошачьей Еды выпустить на волю тюлениху оказалось не таким простым делом, как он думал раньше. Когда он подходил к балагану Софи, то уже издалека увидел фигуру Хиггинса. Тот сидел на ступеньках и курил, глядя на луну. Пришлось Мэтью спрятаться за стоявшую рядом палатку и запастись терпением. Фургоны Хиггинса и Блоссома стояли рядом, на другом конце циркового городка, и Мэтью надеялся, что дрессировщик тюленихи непременно отправится туда спать. Мэтью ждал уже полчаса, но Хиггинс никак не уходил. Вдруг он увидел, что к балагану Софи приближается еще одна фигура. Это был сторож. Он сел на ступеньку рядом с Хиггинсом и завел разговор о погоде.
В это время к Мэтью наконец прибежал Джип. Учуяв, что Продавец Кошачьей Еды прячется за палаткой, пес тихонько пробрался туда и начал теребить полу его пиджака, пытаясь утащить его обратно к забору и показать, что калитка заперта.
Джип старался изо всех сил, но Мэтью так ничего и не понял. Он продолжал прятаться и ждать, когда же сторож с Хиггинсом уйдут. Но они, как назло, все сидели и разговаривали. А в это время в темном дворике неподалеку Джон Дулитл не находил себе места. Он без конца смотрел на часы, пытаясь разглядеть при тусклом свете луны, который час, и бормотал: «Что же там могло случиться? Почему ее так долго нет?»
В конце концов Мэтью решил, что сторож с Хиггинсом вообще не пойдут спать, а будут сидеть у балагана тюленихи всю ночь. Выругавшись про себя шепотом, он выбрался из своего укрытия и пошел искать свою жену Теодозию.
Теодозия сидела в их фургончике и штопала носок.
Мэтью открыл окно и тихо позвал:
— Теодозия! Послушай!
— Боже милостивый! — ахнула Теодозия, уронив носок на пол. — Как же ты меня напугал, Мэтью! Ну что, ты выпустил Софи?
— Какое там — выпустил… Ничего не получается. Хиггинс со сторожем торчат там уже целый час и болтают. Пока они не уйдут, я не могу пробраться к двери. Послушай, сходи-ка ты к ним и вытащи их как-нибудь оттуда. Скажи, например, что палатку ветром снесло или что-нибудь в этом роде. В общем, придумай, что хочешь, лишь бы они ушли. Если мы ничего не предпримем, они будут торчать там всю ночь.
— Хорошо, — сказала Теодозия. — Подожди только, я надену свою шаль. Пожалуй, я позову их сюда на чашечку какао.
И незаменимая миссис Магг, накинув на плечи шаль, отправилась приглашать Хиггинса со сторожем к себе в фургончик.
Теперь уже ничто не мешало Мэтью. Со скоростью ветра он взлетел по ступенькам на крыльцо балагана Софи и приступил к делу. Пальцы его онемели от страха, но не утратили своей ловкости. В считанные секунды он разделался с замком и открыл дверь. Тюлениха лежала прямо под дверью. Она уже давно была готова вырваться на свободу и пуститься в свое долгое путешествие. Благодарно хрюкая, она выбралась из балагана, сползла вниз по ступенькам и, неуклюже переваливаясь, направилась к калитке. Тут Джип опять попытался объяснить Мэтью, что калитка закрыта. И снова Продавец Кошачьей Еды ничего не понял. Приняв повизгивание Джипа за проявление радости, что Софи наконец свободна, Мэтью Магг отправился к себе в фургончик, чтобы подкрепиться с «дорогими гостями» чашечкой какао. «Какой я молодец! — думал он, шагая домой. — Так здорово все придумал!»
В это время Софи наконец-то добралась до калитки. Каков же был ее ужас, когда она увидела, что калитка заперта! Джип начал носиться вдоль забора, пытаясь отыскать хоть какую-нибудь дыру, через которую тюлениха могла бы пролезть. Но тщетно! Выхода не было. Бедная Софи вырвалась из своего заточения, чтобы снова очутиться в тюрьме за забором.
Тут читателю нужно напомнить, что за всем, что происходило на цирковой площадке, внимательно наблюдала птица, восседавшая на крыше зверинца. Ночной часовой и счетовод Гу-Гу был в эту ночь начеку. Он не мог стерпеть, что Джип ведет себя так неразумно: носится вдоль забора и шумит, привлекая к себе внимание. Гу-Гу опустился на землю рядом с ним и зашептал ему в ухо:
— Ради Бога, Джип, не теряй голову. Если ты не одумаешься, мы пропали. Какой толк в том, что ты бегаешь здесь, как ненормальный? Лучше скажи Софи, чтобы она куда-нибудь спряталась. Ты только посмотри на нее: лунный свет освещает ее всю с ног до головы. Можно подумать, она отдыхает где-нибудь в Гренландии, а не пытается удрать из цирка! Если кто-нибудь ее здесь увидит, тогда конец. Спрячь ее хотя бы вон под тот навес, и пусть она не высовывается, пока Мэтью не отопрет калитку. Да поторопитесь: сюда, кажется, кто-то идет!
С этими словами Гу-Гу вспорхнул и полетел на свой пост. А Джип бросился к Софи и потащил ее под навес.
— Пойдем скорее к той палатке, — зашептал он. — Забирайся под навес — вот так. Слава Богу! Мы, кажется, успели вовремя. Сюда кто-то идет с фонарем. Лежи тихо и жди меня.
А в это время в темном дворике за забором цирка Джон Дулитл без конца смотрел на часы и бормотал: «Что же все-таки могло случиться? Неужели она вообще не придет?»
В вагончике же Мэтью Магга происходило следующее. Продавец Кошачьей Еды успел выпить со своими гостями только одну чашечку какао, как сторож собрался уходить.
— Да посидите еще немного, выпейте еще какао, — начал упрашивать его Мэтью. Он хотел, чтобы у Софи было как можно больше времени. — Это тихий городок. Кому придет в голову грабить цирк? Набейте-ка свою трубку табаком и еще поболтаем.
Но сторож не соглашался.
— Спасибочки, — сказал он, — я бы рад остаться, да не могу. Блоссом строго-настрого приказал мне совершать обход всю ночь. Если он выйдет, а меня не будет, — мне здорово влетит.
И невзирая на все уговоры Мэтью, сторож забрал свой фонарь и ушел.
Хиггинс все же остался. Но Мэтью уже сидел как на иголках. Продолжая вести со своим гостем приятную беседу о погоде и о политике, он каждую минуту ждал, что вот сейчас раздастся крик сторожа, заметившего пропажу Софи. Но сторож, обнаружив, что дверь балагана Софи открыта, а самой тюленихи там нет, шуметь не стал. Он сразу же побежал в вагончик Мэтью.
— Хиггинс! — закричал он прямо с порога. — Твоя тюлениха сбежала!
— Сбежала? — не поверил своим ушам Хиггинс.
— Как сбежала? — воскликнул Мэтью. — Не может быть!
— Да говорю тебе, как пить дать сбежала, — повторил сторож. — Дверь нараспашку, а ее и след простыл.
— Боже мой! — воскликнул Хиггинс, вскакивая на ноги. — Я готов поклясться, что запирал сегодня дверь, как обычно. Но если все калитки закрыты, она не сможет уйти далеко. Мы ее сейчас найдем. Бежим!
Сторож с Хиггинсом выскочили из вагончика, а Мэтью с Теодозией, сделав вид, что они тоже ужасно расстроены, побежали за ними.
— Пойду-ка я еще разок гляну на все калитки, — сказал сторож. — Хоть я и уверен, что они в полном порядке, проверить лишний раз не помешает.
Сторож ушел, а Хиггинс, Мэтью и Теодозия побежали дальше.
— Моя калитка-то уж точно открыта, — прошептал Мэтью Магг своей жене на бегу. — Почему это он так уверен, что все закрыто? Очень странно!
— Давайте зайдем внутрь, — предложил Хиггинс, когда они наконец добежали до балагана Софи. — Может быть, она прячется на дне бассейна?
Все трое зашли в балаган и, чиркая спичками, стали вглядываться в мутную воду. Вскоре вернулся и сторож.
— Калитки в порядке, — выдохнул он. — Заперты все до единой.
Тут наконец до Мэтью дошло, что все прошло не так гладко, как он думал. Оставив сторожа с Хиггинсом обыскивать бассейн, он шепнул пару слов Теодозии и пулей вылетел за дверь. Теперь Мэтью оставалось только надеяться, что Теодозия подольше задержит сторожа со смотрителем в балагане тюленихи.
И действительно, эта незаменимая миссис Магг снова превосходно справилась со своей задачей. Осмотрев как следует бассейн, Хиггинс сказал:
— Под водой ничего нет. Софи сбежала. Пойдем поищем ее снаружи.