Джин сказал:
— Какой-то знакомый парень. Да, Рэй? Рэй пожал плечами:
— Похож на менеджера.
— Нет. Это сын Мори Геллера, — сказал Натан Бёрк.
— Чей?
— Мори Геллера. У него был магазин «Мировая мода» на углу Голливудского бульвара и Кауэнги.
— Точно! — воскликнул Джин. — Ронни Геллер. Я с ним в средней школе учился.
Джин попросил официанта принести счёт, Рэй встал и, извинившись, вышел в туалетную комнату. Запершись в кабинке, он быстро достал коробочку с граммом кокаина, который он купил ещё в студии. Это был лучший кокаин в городе, чистый «перуанский пух», если верить перекупщику, который продал его. И Рэй до сих пор ждал момента, чтобы попробовать его, зная, что как только он вдохнёт одну дорожку и этот сумасшедший ползущий мир поглотит его, он будет не в состоянии остановиться, как нельзя остановиться после одного глотка выпивки.
Он высыпал порошок на помятую десятидолларовою бумажку и внезапно подумал, что он до сих пор ничего не выпил и если сейчас ему хватит храбрости просто высыпать этот кокаин, то, скорее всего, завтра он проснётся и будет целый день трезв. Почти минуту Рэй сидел на стульчаке и пялился на чёрно-белый кафельный пол, ведя с собой молчаливый спор. В конце концов, он пришёл вот к чему: больше всего на свете он хотел, чтобы его собственный сын уважал его, он знал, что ему никогда не вернуть веру и чувство защищенности, которые он не смог дать Луи в детстве, и знал, что это случится теперь только в том случае, если он сначала научится уважать себя сам.
— И я высыпал порошок, — рассказал Рэй Мелани на следующий день, позвонив ей из студии. — Это первое.
— Мои поздравления.
— Думаю, что на этот раз у меня получится.
— Ну, а как прошла вторая часть ужина?
— Отлично.
— Наверное, хорошо, что меня там не было.
— Ты права.
— Кстати, просто интересно — моё имя вообще упоминалось?
— Вскользь.
— Он до сих пор уверен, что я знаю, кто убил Бобби.
— Наверное. Мы не говорили об этом.
— Ну, а что думаешь ты, Рэй?
— Ну, знаешь, как говорят «Анонимные алкоголики», тебе метают только твои собственные секреты.
— Продолжай.
— Знаешь, Мелани, пообещай, что никому не скажешь. По-моему, ты не сможешь промолчать.
— Итак, это означает, что либо я не знаю, либо знаю, и рассказала кому-то.
— На самом деле ты не рассудительный человек.
— Ага! Никогда не думала об этом.
— Ну так как же всё-таки? Мелани засмеялась:
— Решай сам.
Рэй не знал, что после того, как он ушёл из «Массо-Фрэнк», а его отец и Джин всё ещё сидели в своей кабинке, тихо разговаривали и потягивали кофе, к ним подошёл Ронни Геллер. Он излучал какую-то отчаянную решимость и сначала извинился, что прерывает их разговор. Потом он рассказал о том, как он встретился с Луи, когда недавно летел из Нью-Йорка в Лос-Анджелес, и что он видел его в бродвейском мюзикле Сэма Шепарда «Зуб преступности».
Геллер сказал:
— Я его увидел сегодня вечером и понял, что вы все вместе. Сколько времени прошло, Джин? Лет двадцать пять?
— Ну, где-то так, — ответил Джин.
— Луи рассказал мне, что произошло с твоей невестой. Мне очень жаль, — сказал Геллер, и на его лице выразилось приличествующее таким случаям сочувствие. — Ужасная трагедия.
Джин внимательно посмотрел на Геллера. Потом без всякого выражения сказал:
— Спасибо, что подошёл, Рон.
Геллер был от природы разговорчив, и, когда его резко прервали, он полез за бумажником. Из него он достал новенькую визитку и положил её рядом с рукой Джина:
— Вот мой телефон. Звякни мне как-нибудь. Поболтаем о старых временах.
Геллер повернулся и пошёл обратно к бару. Джин расписался на квитанции и положил копию в свой бумажник. Казалось, что он собирается уходить.
— Ты готов?
— Через минутку, — ответил Натан Бёрк, взял салфетку и промокнул верхнюю губу. Другая его рука была на коленях, и даже сквозь ткань он чувствовал сложенное письмо в переднем кармане брюк. — А что будешь делать с домом?
Джин тихо кивнул:
— Продам. И может, попутешествую немного.
— Куда поедешь?
— На Карибское море. Всегда хотел побывать на Ямайке, — тихо ответил Джин. — Мы с Элис хотели там провести медовый месяц.
Натан Бёрк по-доброму улыбнулся:
— Она была очаровательной девушкой.