«Разговор по пьяни, — подумал Джин. — Сандра была пьяна и решила сочинить историю».
— Мы бы слышали что-нибудь об этом, — помолчав, произнёс Джин. — Это наиболее полно расследованное преступление, совершённое в этом городе. И если бы была хоть малейшая возможность, что…
— Были слухи, Джин.
— Их проверили.
— Я знаю, — кивнул Эдди. — Я тоже не поверил ей. И не верю, — заверил он Джина, допивая пиво. — Я рассказал тебе про это только потому, что чувствую себя виноватым в том, что спал с нею. Просто хотел выговориться.
Джин перевёл взгляд на бар. Клайд стоял, облокотившись на кассу, и потирал серую щетину на подбородке.
Напротив него сидела девушка и болтала о лете в конце 1960-х годов, которое она провела, путешествуя по Европе.
— Когда я вернулась, — говорила она, — я переехала в квартиру на Шорхэм-Драйв, немного к югу от Сансет. Девушка, которая жила в ней до меня, покончила жизнь самоубийством. Думаю, она была дочкой какой-нибудь знаменитости. Как бы там ни было, несколько недель спустя я работала официанткой в «Виски Эй Гоу Гоу» и околачивалась возле баров «Рейнбоу» и «Гриль» вверх по улице. Там я и встретила Дэвида Кэррадайна, мистера Кунг Фу[70]. Он сказал, что совершил пятьсот кислотных трипов.
Джин собрал папки и поднялся.
— Сандра дурачила тебя, — мягко сказал он. — Или Сьюзен Аткинс дурачила её.
— Я не поверил ей. Я же уже сказал тебе, — проговорил Эдди, но, когда он поднял стакан, рука его тряслась. — Ты думаешь, что я полный идиот?
Клаудия вышла следом за Джином.
— Я выгляжу более привлекательной на свету, — сказала она. — Согласен?
— Ты очень симпатичная.
— Но не достаточно симпатична для тебя?
Джин развернулся и пошёл на север. Было ясно, что какая-то мысль не даёт ему покоя, Клаудия догнала его:
— Слушай, я не шлюха, если ты об этом подумал. Я — за свободную любовь. — И она наклонилась к нему так, чтобы её грудь коснулась его руки. Джин оглянулся, она вызывающе посмотрела на него.
— Тебе по-прежнему не интересно?
— Не сегодня.
Они стояли на углу Голливудского бульвара и Лас-Пальмас, на той стороне, где раньше находился книжный магазинчик Ната Бёрка, в котором он продавал газеты и журналы в течение двадцати пяти лет. Теперь здесь процветала секс-индустрия под названием «Дом любви»[71]. Около входа шаталась чернокожая проститутка-подросток в серебристых брюках из ламе[72] и солнцезащитных очках с зеркальной блестящей поверхностью. У неё была совершенная фигура, но её портило витилиго, нарушение пигментации, красно-белые пятна покрывали лицо и шею.
— Это мой, — сказал Джин Клаудии, указывая на темно-зелёный «Рэббит»[73] с откидным верхом, припаркованный в метре от того места, где они стояли. — Мне нужно идти. Извини, ничем не могу тебе помочь.
Клаудия повела плечами. Она посмотрелась в витрину магазина, подкрасила губы и поправила причёску.
— Помочь? Мне не нужна помощь, — проговорила она. — Особенно от задницы вроде тебя.
— Слушай, если я задел твои чувства…
— Нет, не задел, — ответила девушка, глядя на своё отражение. — Не беспокойся об этом.
Пробираясь домой в плотной пробке, Джин выключил радио и попытался восстановить в голове свой разговор с Эдди Корнеллом. Удивило ли его, что Эдди в конце концов всё-таки оказался в одной кровати с Сандрой? Нет. Скорее, напротив, он удивился бы, если он не переспал с нею. И эта его история о семье Мэнсона была чересчур уж неправдоподобной.
Но Джина волновало что-то ещё. Он съехал с трассы и в кромешной темноте поехал по петляющей по каньону Топанга дороге. Он думал о том, что одновременно и изумило и заинтриговало его, он думал о вещах, найденных внутри картонной коробки Элис, которую он забрал в день её похорон из Сидар-Рапидз.
Он быстро просмотрел дневники Элис, из которых узнал мало нового. Её школьные увлечения, тяжёлая семейная жизнь родителей, развод, путешествия по стране, затем возвращение её матери — всё это было описано в дневнике честно и без излишней сентиментальности.
Элис рассказывала Джину и о Нике, своей первой любви, он был журналистом и погиб во Вьетнаме во время операции «Тет Оффенсив»[74]. Она даже показала ему статью о Нике, которую напечатали после его смерти и которую она до сих пор носила в своём бумажнике. Джин даже ревновал (ему не хотелось верить, что когда-то она могла хотеть кого-то другого), но мудро решил не показывать этого. В конце концов, парень был мёртв и вряд ли был ему серьёзным противником. Тем не менее его изумили фотографии, которые он нашёл в дневнике. Ник сделал восемь чёрно-белых снимков обнажённой Элис в лесу. На каждой из фотографий она опиралась на старый чёрный дуб или стояла около него, а между двумя её маленькими грудями был цветок — вишни или яблони. Её тело казалось расслабленным, но что-то странное было в выражении лица, что-то подобное облакам на горизонте, тем грозовым облакам различной формы, сквозь которые можно разглядеть небо.
70
David Carradine — сын известного американского актёра Джона Кэррадайна. К 1964 г. он перестал экспериментировать с наркотиками и через год дебютировал на Бродвее в постановке «The Royal Hunt of the Sun». Слава пришла к нему в 1972 г., когда Дэвид получил роль Квай Чан Кэйна в сериале «Кунг Фу». Причем обошел он не кого-нибудь, а Брюса Ли. Сериал продержался на экранах три года и укрепил репутацию Дэвида как легенды в мире боевых искусств.
73
«Рэббит» — В 1974 г. «Фольксваген» представляет на смену «Жука» модель «Гольф». Новинка оправдывает надежды производителей и становится родоначальником нового всемирно популярного семейства автомобилей малого класса. В США машина предлагалась под названием «Rabbit» («Кролик»), возможно из-за своих маленьких габаритов по сравнению с американскими автомобилями.
74
«Тет Оффенсив» («Tet Offensive») — в начале 1968 г. Северный Вьетнам и Вьетконг провели ряд крупных операций против южновьетнамских городов. В январе северо-вьетнамские войска окружили Кхешань, небольшой населенный пункт в районе демилитаризованной зоны, где на несколько месяцев сковали значительные силы американских войск. Пока американцы стояли под Кхешанью, ожидая там большого наступления, вьетконговцы начали его в другом месте. 30 января, вскоре после прекращения союзными войсками огня по случаю праздника Тет, вьетнамского Нового года, северо-вьетнамские подразделения совершили нападение на несколько городов, в том числе Куинён, Нячань, Дананг, Контум и Плейку. Небольшие группы вьетконговцев напали на отдельные заранее выбранные объекты (вроде американского посольства в Сайгоне), другие укрепили свои позиции в населенных пунктах, где они уже пользовались определенной поддержкой (например, в районе Сайгона Чолон). Под ударами наступающих пала древняя императорская столица Вьетнама — Хюэ, но во время контрнаступления город был фактически разрушен американской авиацией.