— Он заплатил?
— Он захотел выписать мне чек.
Риз засмеялся:
— Чек? Не может быть!
— Я сказал ему, что возьму только наличными, иначе он отправится в тюрьму. Было около трёх часов утра. Знаешь, кому он позвонил?
— Понятия не имею.
— Рональду Рейгану.
— Чепуха.
— Богом клянусь! — заявил Джин и положил руку на сердце. — Оказалось, что он и Ронни — старые республиканцы и хорошие приятели. Вобщем, я доехал с ним до Бель-Эйр, высадил его напротив дома Рейгана, и он зашёл внутрь. Через десять минут он вышел с конвертом, в котором лежали стодолларовые банкноты. Затем я довёз его до машины, и на этом всё кончилось.
— Рональд Рейган берёт на поруки «Стрелка». Это потрясающе, — сказал Джекоб Риз. — Если это правда.
— Это правда. Каждое слово, — заверил Джин. — И что самое интересное: я забыл про всё это — о Младшей лиге, о деньгах, которые он должен был моему отцу, обо всём. Затем вдруг хлоп! Вот он едет по Сансет, в новеньком ярко-красном «Боннвилле», делающем шестьдесят миль за сорок минут, и вот он я, ожидающий, когда стемнеет, а до окончания дежурства остаётся час. Странно, да? Не поддаётся объяснению.
— Нет, поддаётся.
— И какому?
— Карма, — просто и серьёзно сказал Риз, потирая щёку и ёрзая на стуле. — У парня была чертовски плохая карма.
Джин заплатил по счёту и оставил чаевые официантке, затем они с Ризом пошли вверх по улице в направлении стоянки. Автомобиль Риза был припаркован возле «Тауэр Рекордз». Он ездил на свежеокрашенном небесно-голубом «Эльдорадо» 1976 года выпуска с откидным верхом.
Джип медленно осмотрел «Кадиллак».
— Отличная машина.
— Раньше она принадлежала моему старику, — ответил Джекоб Риз. — Я её унаследовал после его смерти.
— Бобби Фуллер ездил на «Мустанге». Белом, если не ошибаюсь.
— Белом или голубом, — ответил Риз и повёл плечами. — Не помню.
— Когда я был в старших классах, я сменил пятьдесят старых машин, — сказал Джин и улыбнулся воспоминанию. — Мне их доставал Тони Рубалофф, парень из моего класса. Сдвоенные карбюраторы, шикарные сиденья, ну всё в таком духе. Мне даже раскрашивал их в тонкую светлую полоску Вон Датч.
Джин подошёл и положил руку на сверкающее крыло «Эльдорадо».
— Можно я задам тебе один вопрос? — спросил он и повернул голову, чтобы видеть глаза Риза. — Разве парень, который забирает вещи из стирки и собирается вымыть машину, похож на человека, который собирается покончить жизнь самоубийством? Он думает о будущем, о будущем вместе с прекрасной девушкой и пластинкой, которая взорвёт национальные хит-парады. К чему кончать жизнь самоубийством, не так ли?
Джекоб Риз молчал несколько секунд и смотрел прямо в глаза Джина.
— А можно мне задать тебе один вопрос? Ты думаешь, что я — полный идиот?
Джин достал сигарету:
— О чём ты?
— Ты не собираешь информацию для своего брата. Это не касается никакого кинопроекта. Не так ли?
— Конечно, касается, — сказал Джин, удивлённый появившейся в голосе Риза грубостью. — Рэй Бёрк. — Мой брат. Я показывал тебе его списки.
— Здесь что-то кроется, — ответил Джекоб Риз, и на его лице появилось выражение разочарования. — Здесь есть ещё что-то.
— Нет ничего. Я был абсолютно искренен с тобой. Я ведь рассказал, что был полицейским. Верно?
— Но ты не рассказал, что занимался расследованием убийства Бобби Фуллера в 1966 году. Ты даже не упомянул об этом, — медленно произнёс Джекоб Риз и, улыбнувшись, залез в «Эльдорадо», громко хлопнув дверью. — Я узнал это от Ларри. Ты ведь помнишь Ларри?
Джин молчал.
— Конечно, помнишь. Когда вы были детьми, ты возил Ларри в коляске. Ты продавал схемы домов знаменитостей, работая на его отца.
Джин по-прежнему молчал.
— Так ведь, Бёрк?
— Я никогда не работал на Джека Гавану, — сухо сказал Джин.
— Да? — Джекоб Риз завёл мотор. — А Ларри говорил…
— К чёрту Ларри, — ответил Джин. — Его отец был подонком.
— Почему? Потому что он купил книжный магазин твоего отца?
— Он превратил законный бизнес в грязную выгребную яму.
Джекоб бодро улыбнулся и завёл мотор.
— Мой отец и Джек Гавана были приятелями. Поэтому он тоже негодяй?
— Хочешь услышать честный ответ?