— Почему ты плачешь? — спросила она его. — Ты всегда плачешь после этого?
— Иногда. А иногда не плачу часами.
Глава 19 — Обе Элис
За шесть месяцев до того, как самолёт Элис разбился в холмах Индианы, взорвавшись, словно большой котёл, и спалив вокруг все старые и крепкие деревья, она ненадолго заехала домой. У её отца случился лёгкий сердечный приступ, и в Атланте ей дали отпуск на один день; она быстро купила билеты на первый же рейс до Де-Мойна, где взяла напрокат машину и поехала в Сидар-Рапидз, заехав на часок в Уэстхевен к маме, которая жила там уже двенадцать лет.
— Не уверена, что она меня узнала, — позднее рассказывала Элис Джину. — Когда сиделка сказала, как меня зовут, она только покачала головой, а когда я попыталась обнять её, она оттолкнула меня. Но потом успокоилась, и мы сидели в комнате для посещений, она курила и пила диетическую колу.
— Ну а вы с ней вообще разговаривали? — спросил её Джин.
— По-настоящему нет. Казалось, она была не в себе. Около окна сидела другая женщина лет тридцати и раскачивалась на стуле, постоянно напевая «Меня разыскивает полиция штата Юта», а потом у неё случился припадок смеха. Мама сказала, что её зовут Кэрен Блэк.
— Кэрен Блэк? Актриса?
— Ну да. Из «Нэшвилла». Хотя она, конечно же, не была ею, — сказала Элис. — Это мама думает, что все эти знаменитые актрисы заходят проведать её, и она отводит их к себе в комнату, и они занимаются там сексом. Она постоянно несёт подобную чушь. В конце концов она просто заснула в кресле. Одну минуту она спала, другую бодрствовала. Ну, вот приблизительно так всё и было.
— Как-то невесело.
— Так и было. Она была такой красивой! А теперь растолстела и поседела, а на лице появились морщины. Наверное, я должна быть более терпимой, но я не могу.
— А как твой папа?
— Ему лучше. Я с ним побуду до конца недели и вернусь в понедельник.
— Элис? — Да?
— Я люблю тебя.
— Я знаю. И я люблю тебя.
— Я тебя хочу!
— Ещё чего!
— Мы можем заняться сексом по телефону?
— Нет, не можем.
— Почему нет?
— Потому что я сейчас нахожусь в том доме, где выросла и…
— В спальне?
— Нет, в гостиной.
— На диване?
— Да.
— Ммммм…
— А папа спит прямо в соседней комнате.
— Что на тебе надето?
— Джин!
— Что?
— Отвали.
— Ладно.
— Спокойной ночи, любимый.
— Спокойной ночи.
Элис положила трубку и глубоко вздохнула, прежде чем встать с дивана. Выходя из гостиной, она услышала телефонный звонок и вернулась обратно. Она сняла трубку, гудка не было, но никто и не отвечал. В течение следующих двадцати четырёх часов такое повторялось шесть раз.
В субботу утром, когда Элис с отцом ели оладьи на пахте на маленькой кухоньке, они услышали шорох в щели для писем и стук упавшего на пол предмета. Отец Элис выглядел озадаченным и, посмотрев на настенные часы над раковиной, потер подбородок:
— Ровно девять. Рекс не приносит мне почту раньше полудня по выходным!
Элис вышла в прихожую. На полу рядом с помятым голубым ковриком лежал конверт без марки, на котором стояло её имя, но в левом углу не было обратного адреса. Элис подобрала письмо и пошла обратно на кухню.
— Это мне, — сказала она и уселась напротив отца. — Оно пришло не по почте. Кто-то сам положил его.
— Ты его прочтёшь?
— Я знаю, от кого оно.
— Знаешь?
Элис кивнула, но так и не посмотрела ему в глаза.
— И от кого?
— От человека, с которым мы вместе росли, — ответила Элис, и её голос задрожал, когда она увидела знакомый почерк. — От девочки.
— А я её знаю?
— Нет. Мы не были подругами.
— Это она звонила?
— Не знаю. Может быть, и она, — сказала Элис и начала убирать со стола — Будешь ещё апельсиновый сок?
Отец покачал головой. Через несколько секунд он спросил:
— Когда ты будешь его читать?
— Когда помою посуду, — сказала Элис от раковины и весело поглядела на него, надеясь, что её уверенная улыбка успокоит его.
— А как её звали?