Во время их разговора она вспомнила об игрушке, которую подарила ему на десятый день рождения. Это была электрическая бейсбольная игра, в которую он поиграл разок-другой и спрятал под кровать, чтобы она не мешалась его «Линкольну-Логз» и остальным игрушкам.
— Я не был таким бейсбольный болельщиком, как ты, — сказал Лонг.
— Знаю. Да и твой отец не проявлял особого интереса к спорту. Я была единственной в семье, кто проявлял хоть какой-то интерес.
— Но ты никогда не настаивала на этом. Ты купила игрушку, а когда она мне надоела, ты не сказала ни слова.
— Я тебе, по-моему, ещё и рукавицу покупала, — сказала мама. — По-моему, да. Все ребята по соседству пытались пробиться в Малую лигу, а ты отказывался. Тебе нравилось ходить на пляж. Тебе нравилось разглядывать соблазнительных девчонок в купальниках.
— Когда я учился в старших классах, то иногда приводил девчонок домой, пока ты была на работе. Спорю, что ты не знала об этом.
— Ох, Крис, — вздохнула его мать. — Я — мать. Я стирала. Я стирала простыни и полотенца. Я знала, что происходило.
Лонг засмеялся.
— Ах, ну да, конечно, — сказал он, и повисла пауза. Мать Лонга, ещё не привыкшая к тому, что он стал звонить ей каждую неделю, не хотела вешать трубку и принялась рассказывать о чём-то неестественно возбуждённым голосом. Иногда она колебалась, сомневаясь, можно ли затрагивать те или иные темы, например, о его проблемах с наркотиками, чего он никогда не отрицал, или о той жизни, которую он вёл в Голливуде, беззаботную и беспокойную, сомнительную жизнь, наполненую опасностью, где уже нельзя сказать — кто прав, кто виноват.
Лонг, вынюхавший дорожку героина, ответил:
— Помнишь, когда мне было четырнадцать? Ты на Рождество подарила мне бонги.
— Ты хотел барабанную установку, но я знала, что ты не будешь ходить на уроки.
— Ты была права.
— А что я ещё тебе дарила?
— Переносную печатную машинку «Смит-корона». Свою первую опубликованную статью я напечатал на этой машинке. Это было интервью со Скримин Джей Хоукинсом[142], которое появилось в школьной газете.
— Ты был очень умненьким мальчиком, — ответила мама Лонга. — Но ты никогда ничем подолгу не увлекался. Тебе всегда не хватало дисциплины.
— Так и бывает, если принимаешь наркотики. Всё твои мысли вылетают в окно. Ты не можешь ни на чём сосредоточиться.
— И ты попал в беду.
— Да.
— Ты и теперь в беде?
— Да, мам. В большой беде.
За этим признанием последовала тишина, Лонг встал, с телефоном подошёл к окну и выглянул на улицу. Он заметил «Эльдорадо», припаркованный у Аргил, и Ларри Гавану с Джекобом Ризом на переднем сиденье. Верх был откинут, и волосы Риза, обильно смазанные гелем, во влажном ночном воздухе казались скорее голубыми, чем черными.
Мать Лонга сказала:
— Как бы я хотела тебе помочь, Крис.
— Я знаю.
— Если тебе нужны деньги…
— У меня много денег, мам. И наркотиков тоже много. Зато времени у меня немного.
Мать Лонга ждала, что он объяснит свои слова или превратит всё в шутку. Потом ошеломлённым и испуганным голосом она спросила:
— Ты меня отвезёшь на игру «Падрес»?
— Конечно.
— Жду.
— Может быть, уедем за границу?
— В Мексику?
— Да.
— Ладно, — ответила она. — Если хочешь.
Оба помолчали пару секунд. В это время в памяти Криса Лонга всплыла очень четкая картинка, которую он, казалось, давно забыл:
Полный мужчина лет сорока вышел из одноэтажного домика из необожженного кирпича с черепичной крышей, над его парадным входом лёгкий полуденный ветерок развевал флаг Мексики. В кулаке он сжимал несколько писем и время от времени нервно их перебирал. Он шёл к машине, которая была припаркована рядом с горбатым тротуаром, голубому «Шевроле» с блондинкой за рулём, чьё лицо скрывали красный шарф и очень большие зелёные очки.
Мужчина был одет в чёрные брюки и белую хлопчатобумажную рубашку с короткими рукавами, точно так же был одет и другой, намного более стройный мужчина, который вылез из серого «Мерседеса», припаркованного следом за «Шевроле». В руках у этого мужчины был пистолет, пистолет с серебряной ручкой, чьё дуло смотрело прямо в голову полного человека, потом яркая вспышка, более дородный мужчина падает вперёд, и в полупустом пространстве вокруг его головы расползаются три пятна крови.
Лонг спросил у мамы:
— Ты когда-нибудь встречалась с дядей Лютером?
— Братом твоего отца? Да, конечно.
— Как он выглядел?
— Он мне не нравился. А ему не нравилась я.
142
Screamin’ Jay Hawkins (p. 1929) — легендарный пианист, композитор и певец, исполнитель госпелз, аутентичного блюза, ритм-энд-блюза, соул. Автор «I Put A Spell On You» и «Jack The Ripper».