— Я н-не лгу… Я не умею убивать людей… Я мог выполнять другие грязные поручения, но только не это… только не это… — Взгляд Фуллера прояснился, словно он собрал последние силы. — Я пообещал вас уничтожить. Но не смог. Я прятался всю ночь. Потом привез вас к вашим коллегам. Алан Смит никогда не прощает предательства. Это он убил ту женщину в больнице, а не я… Я до этого избил ее бейсбольной битой. Если он меня найдет… вы даже не представляете, что он со мной сделает!..
— Это он забрал Шона?
— Н-нет… — еле слышно ответил Фуллер.
— А кто?
Голова адвоката покачнулась.
— Скажите моей жене… что я обо всем сожалею. Вы ведь скажете ей, правда?
Его глаза снова закатились под лоб.
— Сами ей скажете, — проворчал Кэмерон.
Видя, что адвокат заваливается набок, Коул энергично встряхнул его:
— Очнитесь, черт вас возьми! Сейчас не время падать в обморок! Вам наверняка найдется что порассказать о Коше! Столько людей нуждается в вашем свидетельстве! Что вы сделали с Шоном? Где он?
Правая рука адвоката разжалась, и на пол упала упаковка лекарства от боли в сердце, которую Фуллер так и не открыл. Его тело медленно соскользнуло по стене вниз.
Бартон Фуллер устал бороться со страхом.
Он предпочел умереть.
Глава 84
К тому времени, как мы выехали на платную магистраль, погода испортилась.
Конни предпочла этот путь, поскольку машин здесь было меньше, чем на автостраде. Она вела машину быстро и казалась довольно спокойной. Зато я чувствовал себя далеко не так уверенно.
— Мы поедем туда на этой машине? — спросил я.
— А что? Вам не нравится расцветка?
— Это же полицейская машина.
— Тонкое наблюдение.
— Вы не боитесь, что шеф Гарнер отправит за нами погоню?
— Конечно, он это сделает. Но у Альтмана длинные руки. Если за нами будет погоня, он ее задержит. Но, как видите, пока ни один постовой еще не остановил нас за превышение скорости.
— А… вот в чем дело.
— Мы должны ехать быстро. До Джибсонтауна путь неблизкий.
Конни объехала огромную лужу на шоссе и еще прибавила скорость.
— К тому же начинается гроза, — прибавила она.
Я поднял глаза и взглянул на небо. Если не считать узкой полоски синевы, оно было сплошь черным.
— Это не простая гроза, — снова заговорила Конни. — Это ураган, надвигающийся со стороны Мексиканского залива. Если мы попадем в переделку, эта машина может нас спасти. Это «Краун Вик», она способна выдержать встречный ветер скоростью в сто пятьдесят километров в час и преодолеть любые препятствия.
Я невольно вжался глубже в сиденье.
— Здорово, — пробормотал я, — умрем в полной безопасности…
Потом внимательно осмотрел приборную панель и обратил внимание на небольшой дисплей:
— Это джи-пи-эс?
— Нет. Это дополнительное устройство, которое не входит в стандартное снаряжение патрульных машин.
— Что за устройство?
— Камера, — сказала Конни и указала на маленькую коробку, прикрепленную к консоли. — Как только включается специальный сигнал, камера автоматически начинает фиксировать все то, что происходит перед автомобилем. Очень полезно при аресте или даже при обычной проверке на дорогах. Помогает избежать многих скверных ситуаций. Сейчас все больше полицейских машин понемногу оснащают такими камерами.
— То есть копы в центральном управлении видят все то, что видим мы сейчас, в реальном времени?
Конни весело расхохоталась.
— Нет! — ответила она, успокоившись. — Это вы насмотрелись фильмов о Джеймсе Бонде. Изображение с камеры просто автоматически записывается на жесткий диск. Он хранится здесь же, в специальном отделении.
Помолчав некоторое время, Конни проговорила:
— Я должна перед вами извиниться, Пол.
Я удивленно повернулся к ней.
На лице Конни читалось искреннее раскаяние.
— Вам пришлось пройти через ужасные испытания, и отчасти это случилось по моей вине. Я выполняла приказы, но… мне действительно жаль, что с вами так обошлись. Мы не имели достаточной свободы маневра, лично мне не хватало опыта. Может быть, я оказалась никчемной. Но я сделала все, что могла, чтобы вам помочь.
Я кивнул:
— Понимаю.
— Вы меня простите когда-нибудь?
— Нет.
Конни резко повернулась ко мне:
— Нет?
— Вы меня обманывали самым гнусным образом. Не может быть и речи о том, чтобы я вас простил.
— Я и без того уже буквально расстелилась по земле — вы хотите, чтобы я опустилась еще ниже? Хотите, чтобы я почувствовала себя абсолютно жалким существом?