Конни заглушила мотор, но не стала вынимать ключи из замка зажигания.
— Лучше я вас подожду, — сказала она.
Я с удивлением спросил:
— Почему?
— Полицейский автомобиль здесь точно не внушит никому доверия.
Я кивнул:
— Как хотите.
И вышел из машины. Вокруг зеленело множество деревьев, закрывавших от меня реку и фабрику, но я чувствовал смешанные запахи йода и каких-то химических отходов. Кемпинг начинался сразу за бывшим рестораном. В центре была гладкая чистая лужайка, ровная, как поле для гольфа, на которой выделялись кое-где небольшие островки растительности, напоминавшие миниатюрные джунгли. Под пологом этих зарослей и стояли цирковые фургоны, старые и заржавевшие, густо оплетенные вьющимися растениями. Общая картина напоминала эскадрилью бомбардировщиков, сбитых над джунглями.
Я медленно шел между этими передвижными домами, как вдруг передо мной внезапно появилась девочка, несшая за спиной какой-то груз, завернутый в большое банное полотенце, как в мешок. Похоже, это была посуда — во всяком случае, в полотенце что-то позвякивало.
Я обернулся и взглянул на Конни. Она пожала плечами.
Девочка выглядела на восемь-девять лет. Она была хрупкой, белокурой и голубоглазой. Одежда ее была скорее мальчишеской: комбинезон на лямках и бандана. Девочка не обращала на меня и Конни никакого внимания и казалась серьезной и сосредоточенной, как воин, собирающийся упражняться с оружием. Она выбрала небольшой участок лужайки, почти полностью лишенный травы, встряхнула свой узел и обрушила его содержимое на землю. Раздался звон битого стекла — оказалось, в полотенце были увязаны стеклянные осколки. Только сейчас я заметил, что девочка босая.
У меня за спиной хлопнула дверца — Конни поспешно вышла из машины.
— Пол! — крикнула она. — Остановите ее! Не дайте ей…
— Что?.. — растерянно спросил я, обернувшись.
Но, переведя взгляд на девочку, тут же все понял.
— Господи боже!.. — выдохнул я.
И со всех ног бросился к ней.
— Эй!.. — вскричал я. — Ну-ка брось!.. Ты что это придумала?
Но было уже поздно.
Девочка уже шла по ковру из битого стекла, лишь слегка морщась, как будто под ногами у нее была раскаленная пляжная галька, а не огромные осколки величиной с бокалы для шампанского, способные разрезать каучуковую подошву.
Конни остановилась рядом со мной, потрясенная и восхищенная одновременно.
Девочка подняла голову и, взглянув на нас, проговорила:
— Что, испугались?
Потом перепрыгнула на траву и небрежно провела рукой по своим босым подошвам, лишь чуть-чуть поцарапанным, — так, как будто стряхивала с них пыль.
Я смотрел на нее, буквально оцепенев. Наконец произнес:
— Ты… ходишь по битому стеклу?..
— Каждый день! — с гордостью ответила девчонка, явно польщенная вниманием зрителей. — Мне нужно тренироваться.
После чего протянула мне руку, сжатую в кулак, и объявила:
— Вик.
Я поколебался, потом, сжав кулак и осторожно дотронувшись им до ее кулачка, сказал:
— Пол.
— Привет, Пол! — произнесла Вик с улыбкой.
— Привет, — ответил я, тоже улыбаясь.
— Вы приехали повидаться с Ла Орла?
— Ла Орла? — переспросил я.
— Так ее зовут. Я смотрю, она кого-то ждет.
— Ну тогда, наверно, меня.
— Ваша подружка тоже может зайти, если хочет.
Я вопросительно взглянул на Конни.
— Я оставила ключи в зажигании, — сказала она.
— Ничего, никто вашу машину не тронет, — сказала Вик, подмигивая нам. — Вы — мои гости.
Она вприпрыжку умчалась. Мы направились за ней.
— Так вам понравилось, как я ходила по стеклу? — закричала она издалека, обернувшись.
— Еще бы!
— Ага, смертельный номер. Теперь я хочу научиться глотать шпаги. Тогда я точно попаду в Книгу рекордов Гиннесса. А что — надо же продолжать традицию! Еще не так давно в Джибсонтоне начальником пожарной части был великан, а шерифом — карлик. У Супертолстяка был автосервис, у сиамских сестер-близняшек — булочная. Даже на почте была отдельная стойка для лилипутов. Джибсонтон единственный город во всей Америке, для которого сделали исключение из правил выпаса животных — наши мутанты свободно пасутся на всех лужайках.
Она остановилась у входа в один из фургонов и уперла кулачки в бока, гордая собой, словно актриса после удачного выступления.
— Ну что, я ухожу, — сообщила Вик. — Когда закончите свои дела с Ла Орла, позовите меня.