— Держись, Харт, — прохрипела я, таща его, пока остальные прикрывают нам спины. — Держись за меня.
— Я держусь. Смерть не сможет забрать меня у тебя, Куинн. Не волнуйся, — бормочет он, но его голос звучит немного менее оживленно, чем обычно.
— Вперед! — Даймонд рычит, нанося удар мачете по одному из мужчин.
Роджер направляет на нас пистолет, не нажимая на курок. Он улыбается, когда я оглядываюсь через плечо, и посылает мне воздушный поцелуй.
— Это еще не конец, Эмбер, — воркует он. — Ты не можешь убегать вечно.
Он прав, думаю я, когда мы едва добираемся до машины. Как только мы оказываемся внутри, мужчины бьют по «Доджу», пытаясь выбить стекла, но Даймонд включает передачу и нажимает на педаль газа. Мы сбиваем нескольких из них на выходе, но я даже не обращаю внимания.
Мой взгляд прикован к мужчине, его голова лежит у меня на коленях, моя рука зажимает его рану.
— Держись за меня, Харт, — хриплю я, слезы наворачиваются на глаза. — Не смей, блядь, умирать у меня на глазах.
— Я бы… никогда, — шепчет он, закрывая глаза, его тело обмякает.
— Харт! — Я кричу, пытаясь растолкать его. — Даймонд! Давай быстрее!
Двигатель набирает обороты, когда Даймонд разгоняет «Додж» со всей возможной скоростью, но я не знаю, достаточно ли этого.
Черт! Я не знаю, достаточно ли этого!
Глава
52
Я выхожу из палатки, зная, что не могу находиться там, хотя и хочу. Доктор Луи уже дважды выгонял меня, говоря, что ему нужно сосредоточиться и он не может справиться со страхом, наполняющим воздух. Я не виню его.
— С ним все будет в порядке, — говорит мне Спейд, пока я хожу взад-вперед, практически проделывая дыры в земле своими шагами. Клаб сидит на ящике рядом с пологом палатки, крутя в пальцах нож. Это его способ не паниковать, точно так же, как ходьба — мой механизм преодоления трудностей.
— Мы этого не знаем, — рычу я, чувствуя злость, отчаяние и страх.
Харт потерял так много крови. Доктор Луи сказал, что нам повезло, что пуля не задела какие-либо важные органы, но она все еще там, её нужно извлечь и зашить. Также нет никакой гарантии, что с ним все будет в порядке после потери такого количества крови, тем более что восстановление займёт слишком много времени. Я думала потребовать, чтобы мы отправились в настоящую больницу, но я знала так же хорошо, как и остальные, что там нам не помогут. К тому же я не доверяла им в спасении Харта, не так, как доктору Луи.
Харт не будет заниматься на трапеции по крайней мере месяц, пока будет выздоравливать, и он будет очень зол из-за этого, когда проснется.
Свобода стоит рядом со Спейдом, ее хвост подергивается взад-вперед от напряжения, витающего в воздухе. Она смотрит на полог палатки, как будто чего-то ждет, и, кажется, так же зла, как и я. Харт — один из ее любимых людей. Он лучше всех вычесывает её.
Даймонд внутри, с Хартом, и я увидела вспышку беспокойства в его глазах как раз перед тем, как док выгнал меня. Выстрел плохой. Мы чуть не потеряли его, но я верю, что доктор Луи вернет его.
А пока я не могу здесь оставаться.
Я ничего не могу сделать.
Ярость разъедает мои внутренности, угрожая выплеснуться наружу в любой момент. Я практически ощущаю кислую боль на языке. Она требует возмездия. Роджер уже был отмечен смертью, но теперь я собираюсь сделать ему чертовски больно. Я собираюсь содрать кожу полосками с его плоти. Я собираюсь выдергивать у него ногти один за другим. Я собираюсь разрезать его на крошечные кусочки и запихнуть их ему в глотку. Он познает боль похуже всего, что когда-либо делал мне, потому что пытался отнять у меня моего мужчину.
Он пытался забрать то, что принадлежит мне.
— Я не могу быть здесь, — прохрипела я, останавливаясь.
И Клаб, и Спейд смотрят на меня снизу вверх.
— Почему? — Спрашивает Клаб, его взгляд слишком напряжен.
— Я иду в палатку Хильды, — говорю я, отворачиваясь. — Мне нужно… мне нужно прочитать карты.
Напоминание о предупреждении о приближении смерти тяжело давит на мои плечи. Если Харт умрёт…
Я не могу даже думать об этом прямо сейчас. Мне нужно свериться с картами и посмотреть, смогу ли я узнать что-нибудь еще.
— Просто будь осторожна, — говорит Спейд, напоминая мне, что я в наибольшей опасности.
Роджеру не понравится, что мы сбежали, но сейчас для него это своего рода игра. Я нужна ему живой, и он не прекратит наступать, пока я не окажусь в пределах его досягаемости. Этого не случится, но я также не позволю ему навредить тому, что принадлежит мне.