Скольжу рукой вниз, чтобы схватиться за клинок, и оборачиваюсь, но тут же замираю при виде тигра. Свобода крадется за мной с опущенной головой, в ее глазах ясное намерение. Куда бы я ни шла, она пойдет со мной.
Это ее семья, и один из нас пострадал. Она верная, она охотница, и она планирует пойти со мной, но я не уверена, что это хорошая идея.
— Нет, Свобода. Вернись, — приказываю я, мои глаза сузились. — Это моя битва. Я сделаю это одна. Защити остальных.
Она опускает голову и предупреждающе обнажает клыки. Я поджимаю губы, пока мы смотрим друг на друга сверху вниз, но я знаю, что мне нужно уйти, пока они не пришли искать меня.
Это моя охота, а не их.
— Прекрасно, — огрызаюсь я, скрипя зубами. Спейд будет в бешенстве, если ей причинят боль, но Свобода — это дикое животное, и пытаться контролировать ее невозможно. — Держись поближе и не причиняй вреда, ладно?
Я открываю дверцу машины, и она запрыгивает внутрь, садясь на пассажирское сиденье, в то время как я сажусь за руль. Я бросаю на нее еще один взгляд и фыркаю.
— Я не могу поверить, что собираюсь охотиться на своего мужа с тигром и силой цирка, текущей через меня. Насколько странна моя жизнь? Заводя двигатель, я опускаю маску. — Давай сделаем это.
Она мяукает в знак согласия, и я уезжаю из цирка.
Потребность пролить кровь наполняет меня, и ярость заставляет меня двигаться.
Я знаю, что сейчас я не совсем в своем уме, но мне все равно, когда стекло хрустит под моими ботинками, пока я крадусь в темноте, выслеживая свою жертву.
Я начинаю с очевидного места — с места засады. Там пусто. Тела все еще валяются на полу, но Роджера здесь нет, и я не нахожу никаких признаков жизни, поэтому продолжаю двигаться.
Копы. Если я смогу найти их, то смогу найти и его. Я не знаю, откуда я это знаю, но это так, и я доверяю инстинктам цирка, когда поворачиваюсь и следую за этой силой.
Я оставляю машину позади, зная, что они не могли уехать слишком далеко. Большинство из них были ранены, а это место — место преступления, поэтому я знаю, что они не покинут этот район.
Я прохожу всего милю или около того, прежде чем вижу костер. Мы со Свободой молча подкрадываемся ближе, приседая в траве и ухмыляясь. Трое полицейских сидят там, один вытирает кровь с рук и лица, пока они жмутся к огню, боясь темноты. Так и должно быть. Они понятия не имеют, какие кошмары там таятся.
Как я.
— Я не могу вернуться домой в таком виде. Скажи мне, почему мы слушаем этого мудака и ждем здесь на случай, если они вернутся, пока он ушел домой? — ухмыляется один из них, явно разозленный состоянием их маленькой группы.
Меня не волнуют ни его травмы, ни эти люди, но его слова говорят мне все, что мне нужно знать. Они хорошо знают Роджера.
Это идеально.
Жажда крови переполняет меня вместе с адреналином, когда я смотрю им в спины. Мне не нужны все трое. Мне нужен только один — просто поговорить.
Ини, мини, мини, мо. Моя ухмылка становится злой, когда мой палец попадает на того, что слева.
— Думаю, это тебе повезло, — шепчу я, кивая на Свободу. — Подожди здесь.
Я подкрадываюсь к троим мужчинам и хватаю свою ничего не подозревающую жертву, ту, что посередине. Я швыряю его лицом в огонь, и он кричит от шока и боли. Языки пламени лижут мою руку в перчатке, обжигая меня, но я не отпускаю его. Тот, что слева от меня, вскакивает на ноги, бросаясь на меня, но я отбиваюсь. Он сильно ударяется о землю, и я отпускаю мужчину, чье лицо горит, когда ныряю под размахивающую руку другого, только для того, чтобы выхватить лезвие и вспороть ему живот от пупка до шеи. Он падает навзничь, булькая и крича, пытаясь решить, следует ли ему прикрыть шею или кишки выпадут из желудка.
Поворачиваясь, я смотрю на избранного, который с трудом поднимается на ноги, его глаза широко раскрыты. Его друг катается по земле, крича и закрывая лицо, в то время как другой безуспешно пытается затолкать свои внутренности обратно в себя.
— Что за хуйня? — Он вытаскивает пистолет из-за поясницы и направляет на меня. — Меня не волнует, нужна ли ты ему живой. Ты заплатишь за это.
Я присвистываю и отступаю назад. Он хмурится в замешательстве, как раз перед тем, как мимо меня проносится размытое пятно.
Свобода бросается вперед, вонзая зубы в бедро мужчины. Он кричит, пытаясь сбросить ее с себя. Я со смехом хватаю его упавший пистолет и направляю на него.
— На твоем месте я бы этого не делала.
Он замирает, Свобода все еще грызёт его.
— Сюда. — Я похлопываю себя по ноге. Она отпускает его и подходит ко мне, облизывая покрытые кровью клыки. — Пока что он нужен нам живым.