— Может, мы не туда попали? — предположил Борька.
— Сейчас узнаем.
Осторожно ступая по кирпичам, они подошли к двери. Миновав пустую кухню, тесно заставленную столами, на которых чадили керосинки и яростно шипели примуса, ребята остановились в конце пустого коридора перед последней дверью.
В комнате с кем-то разговаривал, громко смеясь, Сандро:
— Минька, перестань, да? Не мешай работать! Застучал молоток.
— Минька, бандит, отдай гвоздь! Слышишь, да? Не хулигань!
Борька и Нина переглянулись. Борька тихонько постучал в дверь.
— Нельзя! — поспешно крикнул Сандро. — Минуточку!
Было слышно, как на пол полетел молоток и кто-то запрыгал на одной ножке. Застонали пружины матраца.
— В постель лег, — догадался Борька.
— Это ты, Нонна? — спросил Сандро.
— Нет. Это мы. Ребята из твоей группы, — сказала Нина.
— Зачем пришли? — сухо спросил Сандро после паузы.
— Книжки принесли.
— Оставьте за дверью!
— Видела, как обиделся, — шепнул Борька, — даже не хочет разговаривать… Пойдем.
— Ни за что! — сказала Нина и постучала в дверь: — У нас есть дело. Поговорить нужно.
— Говори!
— Через дверь, что ли?
— А что, не слышно, да? Я, например, хорошо слышу. А тебе уши заложило, да?
— Мы насчет школы… — начала Нина. Но Сандро перебил её:
— Никакой дело со школой больше нет! Вашу школу знать не хочу!
— Учиться бросишь?
— Зачем — брошу? Другой школу себе найду. Школ много.
— Мы не хотим, чтобы ты шел в другую школу. Все ребята просят остаться.
Сандро промолчал. Нина продолжала:
— Тебе «темную» устроили по ошибке. Ребята тебя больше не тронут.
Сандро вскипел:
— А что, я боюсь? Боюсь, да? Сам буду приходить бить их!
— Ну и глупо! Они у тебя хотят прощения просить.
— Бог простит. Я не прощу! — резко крикнул Сандро и вдруг рассмеялся. — Минька, перестань! Не щекотись!
Борька и Нина переглянулись: что за Минька такой? Нина снова постучалась:
— У нас есть к тебе важное дело. Нас прислал дядя Проня.
Сандро насторожился:
— А вы откуда Вонави знаете?
— В цирке познакомились.
— Надо было про «темную» болтать, да? Просили вас, да?
— Ничего мы не наболтали! Успокойся, пожалуйста! Сандро промолчал. Потом вдруг забеспокоился:
— Шапито натянули уже? Манеж готов?
— Шапито натянули, а манеж не готов ещё…
— Ничего без меня не успевают, — проворчал Сандро, — а ты валяйся тут… Из-за ваших повидлов дешевых! Манеж ещё не вскопали, слышишь, Минька? А завтра премьера!
Таинственный Минька не ответил.
— Зачем вас Вонави прислал?
— Сверток просил передать.
— Оставьте за дверью! Спасибо. До свиданья!
— Пойдем, Нина, неудобно, — шепнул Борька.
— Неудобно «сальди-мальди» под столом крутить. Ты же слышал, он из школы уходить собрался. Нельзя его одного оставлять!
— А он там не один. С Минькой каким-то…
— Тем более нельзя уходить. Неизвестно, что ему Минька этот может насоветовать… Погоди, я, кажется, придумала, что делать. — И Нина энергично застучала в дверь. — Мы не можем на полу оставить сверток. В нем завтрак. А тут крысы кругом…
— Правда? — заинтересовался вдруг Сандро. — И много их?
— Четыре штуки. С кошку величиной. Я таких никогда не видала!
— Где ты видишь крыс? — шепнул Борька. Нина приложила палец к губам и подмигнула.
— Слышишь, Минька, крысы снова появились. Вот красота! — радостно воскликнул Сандро. — А ты расстраивался!
— А Минька-то кот! — шепнул Борька.
Нина подтолкнула Борьку локтем и взвизгнула:
— Ой, ещё две из нор выскочили! Нам теперь домой не пройти! Ма-ма!
Борька зажал ладонью рот и чуть не задохнулся от смеха.
— Хватит орать, да? — сердито крикнул Сандро. — Крыс распугаешь! Охоту сорвешь!
— Какую охоту?
— На крыс! Непонятно, да?
— А ты нас к себе в комнату впусти, а потом охоться сколько влезет!
— Ну и трусы вы! — сказал с презрением Сандро. — Ладно уж, заходите!
Ребята толкнули дверь. Заглянув в комнату, они шарахнулись назад и в страхе застыли на пороге.
На кровати лежал Сандро, с забинтованной головой, укутанный до подбородка одеялом. На груди его пристроился невиданный, ростом с огромную кошку, зверек. Его вытянутое туловище было покрыто густой зеленовато-серой шерстью. Её желтые концы торчали во все стороны. Огромный пушистый хвост напоминал щетку-ежик для чистки керосиновых ламп.
Увидев чужих, зверек привстал на короткие лапы, оскалил заостренную хищную мордочку, обнажив ряд сильных острых зубов, и злобно зафыркал.
Ребята отступили назад.
— Да вы не бойтесь! Не бойтесь! — сердито зашептал Сандро, сверкнув глазами. — Не тронет вас Минька! Нужны вы ему, трусы такие! Проходите к окну. Понятно, да?
Борька и Нина, не спуская глаз с диковинного зверька, прижимаясь спинами к стене, перешли на цыпочках к окну.
— Предупреждаю, — сказал Сандро. — Насчет школы заговорите — выгоню! И ещё: как только Минька с крысами расправится — домой пойдете! Минька, вперед! Крысы!
Зверек ощерился. Шерстка его стала дыбом. Он поднялся на задние лапы, обнажив нежное, пушистое светлое брюшко, и начал принюхиваться. Потом снова преспокойно улегся на грудь Сандро.
— Ты что, не понял, да? Там крысы! Кры-сы! — торопил его Сандро.
Зверек нехотя спрыгнул на пол и, по-змеиному извиваясь, вприпрыжку побежал в коридор.
— В момент расправится. Будьте спокойны! — в азарте шепнул Сандро и прислушался.
— Мы спокойны, — ответила Нина, а сама подумала: «Сейчас увидит зверек, что там крыс никаких нет, и вернется. Хоть бы подольше просидел он в коридоре…»
Минька не возвращался. Вздохнув с облегчением, Борька и Нина стали с любопытством рассматривать комнату. Продолговатой формы, она была чистой и светлой, хотя два зарешеченных окна и находились высоко, под самым потолком. Сквозь них были видны только ноги прохожих.
Все убранство этого убогого жилья составляли две старые железные кровати с никелированными шишечками, стол, табуретка и хромоногий венский стул.
В углу примостился не то сундук, не то шкаф. В нем было множество ящиков, отделений, дверок. Некоторые из них задернуты разноцветными занавесками. Рядом с сундуком валялись гвозди, молоток, клещи, куски фанеры, ручная пила-ножовка. Очевидно, до прихода непрошеных гостей Сандро чинил этот странный предмет.
У двери стояла пустая клетка, принадлежащая, наверное, диковинному зверьку. На полу её, на соломе, стояла глубокая тарелка, полная воды.
Стены комнаты украшали три цирковых плаката: два типографских, третий — рисованный от руки. На первом были изображены четыре перелетающих с трапеции на трапецию «черта» в ярко-красных трико, в шапочках с рожками. На груди каждого красовалась морда дьявола. Путь полета «чертей» был обозначен пунктирными линиями. Они перекрещивались, закруглялись в кольца.
На втором плакате, с надписью «Итальянский борец-гладиатор Вонави», ребята узнали дядю Проню в испанском костюме в объятиях огромного удава.
На третьем, с надписью «Чудо-богатырь Вонави против Красной Маски», был нарисован тоже дядя Проня в открытом красном трико-борцовке, в схватке с человеком в совершенно глухом трико зеленого цвета и красной маске, закрывающей лицо.
На столе валялась груда перчаток белого и телесного цветов.
В дверях показался зверек. Он недоуменно глядел на хозяина. Борька и Нина замерли.
— Ищи, ищи! У нор сторожи, — приказал Сандро, и зверек снова нехотя скрылся за дверью.
— Ничего не понимаю! — пробормотал Сандро. — Вялый Минька какой-то! Плохо крыс чувствует. Испортился чутье совсем.
— А может, он заболел? — предположил Борька.
— Подождите-ка… — недоверчиво спросил Сандро, — а вы точно видели крыс?