Бармен вернулся с двумя бутылками и осторожно поставил их на стойку.
– Вас устраивает терри, сеньор? Или, может быть, вы предпочитаете другой сорт?
– Принесите фундадор,[5] – ответил Ута. – Это любимая марка Джимми. От фундадора у него наверняка прекратится кровотечение.
Бармен унес обратно в кладовую обе бутылки. Через некоторое время он возвратился с двумя другими бутылками требуемой марки.
– Желаете чего-нибудь еще? – спросил он.
Ута снова погладил бородку и сделал вид, что не слышит.
– Нам казалось, что это дело безнадежное, тем более при таком скоплении публики. Но Джимми был великолепен. Никогда не видел, чтобы он действовал так быстро и ловко.
Теперь человек за стойкой глядел на него с откровенной неприязнью.
– Вы что-то сказали? – спросил Ута, внезапно приблизив к нему лицо.
– Сеньор?
– Ну! – Ута стукнул кулаком по стойке. – Что вы сказали?
– Ничего, сеньор, я ничего не говорил.
Молчание длилось несколько секунд, Ута подозрительно разглядывал бармена.
– Завернуть бутылки, сеньор?
– Нет, пока нет. Сначала дайте мне выпить.
– Чего прикажете, сеньор?.
– Чего? То есть как это чего? – воскликнул Ута. – Разумеется, того же, что и всегда.
– Я вас не понимаю, сеньор.
– Уж не хотите ли вы сказать, что не помните меня?…
– Вы ошибаетесь, – сказал бармен. – Я вижу вас впервые.
– Ну и что? – сухо ответил Ута. – Разве я уверял вас в обратном?
Он пытливо оглядел бармена и весело поставил диагноз:
– Конченый человек.
Шофер такси уже прижимался толстым носом к стеклу, и Ута поманил его пальцем, повернувшись спиной к хозяину.
– Как мотор? – спросил он, когда тот вошел.
– Как новый.
– А плечо Джимми?
– Отлично.
– Сменили ему повязку?
– Только что.
– Промокла?
– Ерунда… Немного.
Лицо шофера оставалось совершенно серьезным, и Ута одобрительно подмигнул ему.
– Что будешь пить, Джонни?
– То же, что и вы, шеф.
– Две можжевеловых с ромом?
– Великолепно.
Ута повернулся лицом к стойке.
Не дожидаясь, когда ему повторят, бармен уже составлял смесь.
– Что будем с ним делать? – спросил Ута, кивнув на него.
– Делать? – переспросил новоявленный Джонни.
– Он слышал больше, чем следует, и может разболтать.
– Никогда не поздно устроить ему баню.
– Да, – мечтательно сказал Ута, – никогда не поздно.
Бармен налил смесь в два стаканчика и осторожно подвинул их к краю стойки.
– Ты посмотри, – сказал Ута шоферу, показывая на стаканы, – этот тип, должно быть, принял нас за баб.
Таксист тоже поставил локоть на стойку и несколько секунд пристально глядел на бармена.
– Послушай, крошка, – сказал он, наконец, язвительно. – Мы с шефом не монахини-урсулинки. Когда мы пьем, нам подают в чайных стаканах.
Ута послал человеку за стойкой прекраснейшую из своих улыбок.
– Вы, как видно, не знаете, что случилось с хозяином «Цыганского трактира» всего две недели назад.
– Валяйте, расскажите ему, шеф.
– Он был человек неделикатный и болтливый и любил повторять все, что услышит.
Ута медленно провел левой рукой по губам. Когда он отнял руку, лицо его было совершенно серьезным, словно никогда и не улыбалось.
– Его убили.
Шофер взрывом смеха выразил свою радость.
– Да еще каким манером, шеф.
– Да, – подхватил Ута, – каким манером.
Человек за стойкой налил смесь в два больших стакана, заботливо наполнив их до краев.
– Это другое дело, – одобрительно заявил шофер.
Оба чокнулись, прежде чем выпить. Ута положил на стойку сотенный билет.
– Возьми, парень, – сказал он хозяину, – и постарайся, чтобы с тобой ничего не случилось.
Шофер распахнул двери настежь. Ута вручил ему две бутылки. Как два старых друга, свидевшихся после разлуки, они с песней вышли на улицу, не утруждая себя ответом на неуверенный поклон бармена.
– Знаешь, – сказал Ута, когда они пришли в гараж, где стояла машина, – ты мне нравишься.
– Какой красивый кораблик, сеньорита Флора, – послышался голос Лолиты. – Чей, вы говорите, это подарок?
– Одного молодого человека по имени Беремундо. Беремундо Саласар Чокано уроженец Ла Риохи, как и мы. В конце войны он пришел в город вместе с националистами[6] и остался у нас в усадьбе.
Рехина со вздохом отложила шитье и чуть качнула кресло-качалку. Из-за двери в противоположном конце салона до нее доносилось бормотание двух женских голосов. Нахмурившись, она спросила себя, неужели у Флоры хватит бесстыдства продолжать этот разговор. До сих пор она пичкала нелепой историей своих отношений с Беремундо только старых друзей дома, но с некоторого времени совсем потеряла голову и начала рассказывать ее даже случайным знакомым. Теперь она намеревалась поведать ее служанке, сопливой девчонке, только что приехавшей из Мурсии. Если так будет продолжаться, в один прекрасный день Рехина, пожалуй, застанет сестру за обсуждением всех подробностей этой истории с электромонтером или мальчишкой-посыльным из лавочки.
5
Бренди Fundador – знаменитый и популярный испанский напиток, который относится к «хересным бренди».