Краски яркие, солнечные.
На белой маске намалеваны красные усы и угольные брови.
На одном костюме клоуна алые ленточки, на другом - штанишки разрисованы оранжевыми и лимонными квадратами.
Гигантские башмаки с круглыми красными лакированными носами, туфли с невероятно большими золотыми бантами.
Но больше всего черно-белых одеяний, обуви, молотков, надувных шаров.
Черно-белые квадраты - шахматки - гоночный, клоунский и шахматный рисунок.
Наверно, потому что гонщик рассчитывает путь, как шахматист, иначе в эндшпиле получит мат от команды.
Шахматист при игре в блиц швыряет фигуры, как автогонщик - машину.
Клоун (в черно-белую клетку) носится по арене со скоростью гоночного вертолета и по-шахматному задумывается над ходами.
Я на случай обвала игрушек в костюмерной не отходила от двери.
Держалась за ледяную ручку.
Если упаду, то превращусь в одну из клоунских игрушек.
- Те раз! Сейчас найду ТВОЁ! - Иржи рылся в хламе, напоминал усердного бурундука в кладовой с орехами.
В фильме о домашних животных я видела милейшего бурундучка в мешке с кедровыми орехами.
Рай в Раю!
Настоящий бурундучок смешил меня, а бурундук в теле Иржи настораживал.
- ОЙ! Топоры забыли и чучелко! - Славо хлопнул ладонью по лбу, раздался треск поваленного дерева.
Славо проломил свой череп.
Треск - настоящий, лопнула кость.
Я закрыла лицо ладошкой, присела на мягкий стульчик.
Стульчик подо мной заржал.
Я вскочила, из глаз летели искры - сейчас сожгу ваш склад с убийственной продукцией, шутники.
- Стул смехачный! - Иржи с трудом затолкал смех в себя. Еще бы - мальчик хочет дожить до понедельника, поэтому не злит меня, не смеется надо мной. - Мрин, привыкнешь! - и крикнул в спину убегающего Славо: - Шибко! Шибко! Торопись, а то манекен оживет и убежит!
В голосе Иржи звучала тревога, а следовало бы смеяться.
Почему Иржи разволновался оттого, что манекен РЕАЛЬНО оживет?
- Шуточки у вас - клоунские! - я выискивала безопасное кресло или трон для Принцессы. - АХ! Славо убежал, а голова у него треснула.
Мальчик без головы проживет, но за медицину обидно.
- То не голова, а трескачка в руке! - Иржи выдвинул ящик комода, напоминающего формой гроб (наверно, бутафорский клоунский гроб с выдвижными ящичками). - Возьми в руку и ударь ладонью по лбу! Забавно! - Иржи протянул мне подушечку телесного цвета, чуть меньше ладошки.
Я осторожно приняла реквизит, приложила ко лбу - подушечка квакнула.
- Сильнее! Не боися! Не убьёт! - Иржи высунул язык от волнения.
Я размахнулась и со всей мудростью поколений фотомоделей вжала подушечку в лоб!
В последний момент испуганная мысль горностаем промчалась в мозгу:
"Вдруг, в подушечке скрыта капсула с несмываемыми чернилами?
Или игла с ядом?"
Из подушечки раздался оглушительный треск лопнувшего кокосового ореха.
Смешно! Освежает!
Если бы Иржи пошутил надо мной и подсунул чернила, то он не дожил бы до прихода Славо.
Фотомодель в гневе страшнее горной лавины с камнями и страусами.
В Швейцарии горная лавина снесла ферму с африканскими страусами и туристами.
На фотографии из снежного кома торчали руки, ноги людей и перья страусов.
Туристов - не жалко, а страусы - милашки.
Глазки у них - пуговички, клювики - зюзюзю, кококо!
Иржи - не страус, поэтому содрала бы с него шкуру за издевательство и сшила из неё костюм для нового клоуна - более умного.
Возможно, Иржи догадывался, что с девочками шутят по-разному: одни шутки мы благосклонно принимаем, даже смеемся, а за другие шутки - убиваем.
Я еще раз отвела руку и буквально треснула ладонью по лбу - не больно, а грохот грозовой.
Прикольно в школе подшутить над учителями. Умрут от страха!
Сразу - и Иржи, и Славо, и Божена с хвостиком, и пан директор с возможными копытами в ботинках - циркачи стали мне ближе по духу.
Цирковые артисты выводят мрачных людей из комы.
- О! Много потешных пищалок, пугалок, бутафорской крови, пузырей со слезами! Ты порадуешься, Мрин! - Иржи извлёк из коробки что-то розовое с белым, встряхнул и протянул мне - так официант протягивает посетителю блюдо с живой коброй.
В глазах циркача застыл вопрос: обрадуюсь, или топну ножкой по ржущему стульчику?
Сначала розовое мне показалось клубникой со сливками.
Затем - парная телятина, и, наконец, оформилось в моём мозгу, как одежда.
Назвать подобное платьем у меня язык не повернулся, а, если бы повернулся, то убежал бы от стыда.
- Твоя униформа, Мрин! Одежда уборщицы! - Иржи заметно беспокоился, сейчас в обморок упадёт.
- Одежда уборщицы?!! - я встряхнула розово-белое воздушное.
Цветом изделие напоминало ночную рубашку, фасоном - ночной халатик.
Розовенькое платьице с розовым мехом, белыми кружавчиками, золотыми пуговками.
- Уборщицы... ХМ! Мы же решили, что я не уборщица, а называется по-другому.
Впрочем, "уборщица" - короче слово.
Неужели, я погружаюсь в цирк? - я приложила платье к себе, подошла к зеркалу.
Из зеркала на меня таращила наглые безумные глазища ужасно толстая тётка с обвислыми щеками и животом коровы, в котором поместился Мировой океан.
- Адское зеркало! - я отскочила, с опозданием поняла - кривое зеркало.
У клоунов, наверно, совесть кривая.
- Здесь НУЖНОЕ зеркало! - Иржи побелел, будто его обсыпали сахарной пудрой.
Он набросил на клоунское зеркало покрывало и подал мне другое зеркало.
Что он испугался? Храбрец богатырь?
Подумал, что я от неожиданности разобью драгоценное кривое зеркало?
Тетка в зеркале на меня не похожа, даже очень не похожа, возможно - не я.
Для того и отливают кривые зеркала, чтобы люди себя не узнавали.
- Я предполагала, что на арену выйду в клетчатом платьице - шахматке и черно-белых туфельках, - я постепенно привыкала к платью, оно, обнимало меня, подластивалось.
Уютненькое, нежное, пуховое.
- Нельзя! Мрин! Не вольно... Твоя роль для зрителя - как можно дальше от шахмат.
Ты...
- Глупенькая, наивная дурочка - розовая и пушистая? - я округлила глазки. Губки - сердечком, сдвинула носки туфель - превратилась в школьницу у доски. - Никто не заподозрит во мне шахматную шпионку.
- ОООО! Ано! - Иржи пробормотал на чешском или словацком языке.
Не знаю перевода, но догадываюсь, что циркач восторгается моим умом и блеском.
Ано, наверно, означает - Шикарно! Поразительно! Умопомрачительно!
Иржи извлек их хлама огромную метелку с разноцветными перьями.
Столько ярких красок, что я чуть не ослепла.
Зеленые, красные, лимонные, фиолетовые, рубиновые и еще - сиксилиард оттенков.
Зрители ни за что не подумают на девочку с этой метелкой, что я - чемпионка по шахматам.
В довершении концерта и театра мод Иржи преподнёс мне прозрачные туфли - ходули: каблук десять сантиметров, плюс платформа - четыре, а в платформе налита жидкость, и в ней плавают пластиковые рыбки.
ХМ! Не похожа ли я на девушку из ночного клуба?
Раньше родители держали от детей в тайне взрослые секреты.
Сейчас интернет рассекретил даже базы клонирования кенгуру, не говоря уже о картинках с безумных бразильских карнавалов.
Если бы платье оказалось коротким, как летняя ночь, то я бы ни за что не примерила.
Пытали бы меня, заставляли, но девочка подиумная себя ценит!
- Выйди! - я повелительно махнула рукой-волшебной палочкой.
- Не понял! - глаза Иржи застыли на моём прекрасном личике со сметанкой.
- Выйди! Я переоденусь! Примерю, как его... реквизит, что ли?
- Я не смотрю! - Иржи отвернулся и нагнулся над ящиком-гробом.
- Иржи! В коридоре я сказала, что девочка командует, а мальчики выполняют приказы, пусть даже поступил приказ сожрать ящерицу!