– Ух ты! – воскликнула Андреа, ее кожу покалывало от какой-то странной энергии, пульсирующей по всему ряду шатров.
– Немного терпения, Андреа Мерфи, – подмигнула Пенни, – немного терпения.
Они вошли внутрь, и тьма окутала Андреа словно одеяло. Ослепляющая темень пронизывала все пространство – темнее черного маркера, темнее ночного неба над ее домом. Все вокруг было черным, как Вселенная до сотворения мира, и царила такая тишина, как будто больше не существовало ни единого звука.
Над ними свисали прозрачные мерцающие тонкие канаты. Десятки, сотни, тысячи канатов. Словно нити светящейся паутины. Света от них оказалось достаточно, чтобы Андреа смогла разглядеть лицо Пенни.
Пенни, подняв голову, посмотрела на канаты и сделала шаг вперед. Андреа не могла понять, есть ли под ней пол, но она не боялась. Этот сон был похож на кого-то, затаившего дыхание в ожидании чего-то чудесного. Воздух вокруг вибрировал, полный неограниченных возможностей.
Андреа пробежала пальцами по нескольким канатам. Они были очень хрупкие и издавали еле слышный звон при каждом прикосновении, словно маленькие колокольчики на ветру.
Откуда-то сверху чей-то голос напевал:
В темноте над Андреа и Пенни мерцали свисающие канаты. В сиянии канатов виднелся силуэт, похожий на фигуру человека, хотя Андреа и не могла отчетливо его разглядеть, но ей казалось, что именно оттуда звучала песня.
Вдруг еще один силуэт появился в сиянии, затем еще один и еще. Они плыли в темноте, собирая канаты. Они перемещались в воздухе влево и вправо, вверх и вниз, пока не связали из канатов полотно в форме звезды. Звезда мерцала и переливалась, от нее веяло какой-то свободой. А силуэты, удерживая ее лучи, продолжали петь:
Силуэты подняли руки, и звезда стала медленно уплывать вверх. Она улетала все выше и выше, пока не превратилась в сияющую точку, заняв свое место на небе.
Силуэты с почтением замерли, провожая звезду, затем снова принялись сплетать канаты в новую звезду. Они сделали еще одну звезду, а затем еще и еще. К их пению присоединялось все больше голосов, напоминая хор ангелов. Возможно, они и были ангелами.
– Не хочешь загадать желание на одну из звезд? – прошептала Пенни, наконец нарушив затянувшееся молчание. – Я всегда так делаю, перед тем как уйти отсюда.
Перед ними в темноте светилось очертание двери. Андреа давно не загадывала желания на звезду. В какой-то момент она просто перестала видеть в этом какой-либо смысл.
– Мне не нужно, – прошептала она, – лучше сама загадай.
Андреа никак не могла вспомнить, что именно заставило ее когда-то в прошлом разувериться в магической силе звезд, исполняющих желание.
– Как хочешь, – ответила Пенни и зажмурилась с таким выражением лица, как будто она съела лимон. Когда же она открыла глаза, одинокая мерцающая бисеринка света проплыла перед ее лицом и стала подниматься все выше и выше, пока не достигла одной из звезд, слившись с ней. Андреа была почти уверена, что видела это.
Дверь отворилась. Нужно было уходить.
Андреа бросила последний взгляд на силуэты и звезды, затем прошла в дверь и вышла из сна.
Прежде чем направиться за Пенни к следующему шатру, Андреа поморгала, чтобы ее глаза привыкли к ярким огням Замечтанья после темноты. Холодный ветер обдувал девочек, впиваясь в кожу Андреа и заставляя ее дрожать.
Андреа и Пенни пришлось посторониться, когда группа старших детей с грубым и резким хохотом выбежала из шатра, мимо которого они проходили. Шатер назывался «Шутовской луна-парк». Над вывеской был изображен улыбающийся клоун с жестокими ледяными глазами.
– Это невероятно! – кричал высокий мальчик с черными волосами и оливковой кожей, похлопывая одного из друзей по спине. – Этот нож выглядел так реалистично.
– И этот смех клоуна. Дружище, когда я вернусь домой, я не смогу спать несколько дней.
Мальчики пошли прочь от шатра, наверное, в поисках следующего развлечения. На том из них, который рассказывал про нож клоуна, была надета футболка в белую и зеленую полоску, и Андреа уставилась на него во все глаза. Футболка была изрезана по всей спине, лоскуты от надрезов нелепо болтались при каждом движении мальчика.
Андреа замерла на месте:
– Что это было?
Пенни взглянула на мальчика, оценивая надрезы на его спине. Ее глаза засветились, но не от ужаса, как ожидала Андреа, а с озорством. Казалось, она готова была рассмеяться.