Могильщики стали засыпать могилу. Когда полетели комья, мне показалось, что на меня кидают кирпичи. От ударов сотрясался весь гроб. Слой земли, отделявший меня от тех, кто остался наверху, становился все толще, разговоры живых доносились все тише, пока наконец не превратились в далекое невнятное бормотание.
Потом раздались глухие удары — это утрамбовывали землю.
И наступила тишина.
Я лежал в темноте, слушая, как проседает земля, представляя, как к моему гробу со всех сторон сползаются червяки. Я думал, что под землей будет страшно, но тут было даже хорошо: тихо, спокойно. Я чувствовал себя в безопасности.
Я думал обо всем, что случилось за последние несколько недель. Вспомнил о флаере, о странной силе, которая заставила меня протянуть руку и поймать билет, о том, как в первый раз увидел кинотеатр, как подслушал разговор Стива с мистером Джутингом.
Сколько тут было решающих моментов! Я не лежал бы в могиле, если бы тогда не поймал билет. Не лежал бы, и если бы не пошел на представление. И если бы не остался в кинотеатре разведать, почему Стив не торопится домой. Если бы не украл мадам Окту. Если бы отказался от предложения мистера Джутинга.
Одни «если». Только изменить уже ничего нельзя. Что сделано — то сделано. Если бы вернуть все назад…
Но это невозможно! Хватит оглядываться назад! Пора забыть о том, что осталось в прошлом, и думать о будущем.
Время шло, я уже мог шевелиться. Сперва я сжал руки в кулаки, потом вытянул их (руки мне скрестили на груди). Я немного подвигал руками, медленно и осторожно. Теперь хоть ладони перестали чесаться.
Потом я смог открыть глаза. Но толку от этого было мало: открывай не открывай — все равно ничего не видно.
Действие зелья прекращалось, и я почувствовал, как у меня все болит. Ныла спина — ударился, когда шмякнулся на землю. Болели легкие и сердце — отвыкли работать нормально. Ноги сводило, шея затекла. Единственное, что у меня не болело, так это большой палец на правой ноге!
Как только я начал дышать глубже, то тут же забеспокоился: хватит ли в гробу воздуха. Мистер Джутинг говорил, что действие зелья может длиться неделю. В этом состоянии, похожем на кому, мне не надо ни есть, ни дышать, ни ходить в туалет. Но теперь, когда я снова задышал, сразу почувствовал, как мало тут воздуха. И он очень быстро заканчивается!
Паниковать я не стал. Если распсихуюсь, сердце будет биться сильнее, понадобится больше воздуха. Поэтому я постарался успокоиться и дышать потише. Я решил и не шевелиться тоже: когда двигаешься, нужно больше кислорода.
Я не знал, сколько прошло времени. Пытался мысленно считать секунды, но сбился, начал заново — опять сбился.
Я пел себе песенки шепотом и почти беззвучно рассказывал себе разные истории. Жаль, что мне в гроб не положили телевизор или хотя бы радио. Но, видимо, спрос на такие вещи среди настоящих мертвецов невелик.
Наконец, когда, как мне казалось, прошли уже миллионы лет, кто-то начал копать землю наверху.
Ни один человек не может копать так быстро. Можно было подумать, что он не копает, а всасывает в себя землю. До гроба он докопался, должно быть, в рекордное время — меньше чем за пятнадцать минут. И, на мой взгляд, откопал он меня как раз вовремя.
Три раза постучав по крышке, он принялся ее отвинчивать. Еще пара минут — и вот уже гроб открывается. Перед моими глазами небо — такое прекрасное, какого я еще никогда не видел.
Я вдохнул полной грудью, сел, закашлялся. Ночь была довольно темная, но после черноты могилы мне показалось, что тут светло, как днем.
— Ты как? — спросил мистер Джутинг.
— Смертельно устал, — пошутил я.
Он улыбнулся!
— Вставай, дай я тебя осмотрю.
Я поморщился и встал. Все тело затекло. Мистер Джутинг осторожно провел руками у меня по спине, потом по груди.
— Считай, что тебе повезло, — сообщил он. — Все кости целые. Есть синяки, но дня через два пройдут.
Он выскочил из могилы, потом нагнулся и протянул мне руку. У меня по-прежнему все болело и ныло.
— Я чувствую себя подушкой, которую долго взбивали, — пожаловался я.
— Через несколько дней совсем придешь в себя, — утешил он. — Не волнуйся, ты в хорошей форме. Нам страшно повезло, что тебя похоронили сегодня. Если бы они еще день промедлили, ты бы чувствовал себя гораздо хуже. Он спрыгнул назад в могилу, закрыл крышку гроба. Потом выбрался, взял лопату и принялся засыпать яму землей.
— Может, вам помочь? — предложил я.
— Не надо. Только мешать будешь. Лучше пойди пройдись, хоть немного разомнешься. Я тебя позову, когда закончу.
— Кстати, вы рюкзак мой не забыли?
Он мотнул головой в сторону ближайшей могилы. С надгробия свешивался мой рюкзак.
Я снял его и проверил, не рылся ли там мистер Джутинг. Вроде бы нет, но трудно сказать наверняка. Придется поверить ему на слово. Хотя вообще-то это не имеет значения: в моем дневнике нет ничего такого, чего бы не знал мистер Джутинг.
Потряхивая руками и ногами, я прошелся между рядами могил. Приятно было снова двигаться. Даже чувствовать, что все тело болит, лучше, чем вообще ничего не чувствовать.
Зрение у меня стало значительно острее. Я легко читал надписи на надгробиях в нескольких метрах от меня. Кровь вампира во мне набирала силу. Не зря же они все время проводят в темноте. Конечно, я только полувампир, но все-таки…
Внезапно, как раз в то мгновение, когда я размышлял о своих новых способностях, из-за надгробия высунулась рука и, зажав мне рот, притянула меня на землю. Теперь мистер Джутинг меня не увидит!
Я тряхнул головой и уже собрался закричать, но промолчал, потому что увидел кое-что страшное. У того, кто на меня напал, в одной руке был молоток, а в другой — огромный деревянный кол, острый конец которого был направлен прямо в мое сердце!
ГЛАВА 32
— Только пошевелись, — предупредил он меня, — я, и глазом не моргнув, воткну его тебе прямо в сердце!
Эти грозные слова не так потрясли меня, как голос, который их произнес, — очень знакомый.
— Стив?! — ужаснулся я. И, оторвав наконец взгляд от острия кола, посмотрел ему в лицо. Да, это был он. Я разглядел, что он храбрится, но на самом деле страшно напуган. — Стив, что ты… — начал я, но он ткнул меня колом в грудь и прошипел:
— Молчать! — Он присел за надгробие. — Не хочу, чтобы твой приятель услышал.
— Мой… кто? А, мистер Джутинг…
— Лартен Джутинг, он же Вур Хорстон, — ядовито проговорил Стив, — Но, как ни назови, он вампир. Все остальное меня не интересует.
— Что ты тут делаешь? — прошептал я.
— Охочусь на вампиров, — прорычал они снова толкнул меня в грудь. — И кажется, нашел одного!
— Послушай! — Я уже не боялся, а только злился (если бы он хотел меня убить, то давно бы это сделал, и, уж конечно, не стал бы сидеть тут и разводить разговоры — прямо как в кино). — Хочешь пронзить меня колом, давай! Хочешь поговорить, тогда убери эту палку. Мне и без того плохо, и лишние дырки мне ни к чему.
Стив удивленно на меня поглядел, потом чуть отодвинул кол.
— Что ты тут делаешь? — повторил я свой вопрос. — Как ты догадался?
— Я следил за тобой. Все выходные следил, потому что все понял, когда увидел, как ты пил кровь Алана. А еще я видел, что мистер Джутинг забирался к тебе в дом. И видел, как он выкидывал тебя из окна.
— Так это ты тогда был в гостиной! — догадался я, вспомнив загадочного ночного гостя.
— Я, — кивнул Стив. — Врачи больно быстро подписали твое свидетельство о смерти, а я хотел сам убедиться: вдруг ты еще живой.
— А что за дрянь ты мне в рот пихал?
— Лакмусовую бумажку. Она меняет цвет, если положить ее на мокрую поверхность на живое тело. По бумажке да еще по отметинам на кончиках пальцев я окончательно убедился, что ты не умер.