— Да тут сносить все нужно, на хрен, а не ремонтировать, — подвел итог Валера. — Наверняка тут полно крыс. — И снова чихнул: — Ну и пыль! Нужно маски надеть.
На стенах висели черно-белые фотографии давно умерших людей, провожавших посетителей строгими взглядами блестящих глаз.
Денис остановился, чтобы разглядеть лучше.
На первом фото запечатлена группа мужчин. Все в смокингах. Внизу подпись: «1818 год, открытие первого чикагского банка». Так, что тут еще. «Рождение джаза в Чикаго, 1909 год». «Библиотека»…А вот, по-видимому, и первый хозяин дома. Молодой парень в пальто улыбался на фоне тогда еще нового особняка, в руинах которого они находились сейчас.
— Да тут настоящий музей.
Валера подошел, держа в руках пачку старых даже на вид журналов:
— Гляди, чего нашел! «PLAYBOY», пятьдесят четвертый год. Интересно, сколько такой стоит?
— Баксов сто, может, больше, — задумчиво ответил Денис, продолжая изучать фотографии, — Хью Хефнер начал публиковать свой журнал именно в том году. На первой обложке была Мерилин Монро. Нет ее там?
— Сейчас поищу, — сказал Валера. — А ты что тут изучаешь?
— Фотки старые. Возьму, дома повешу.
— Делать тебе нечего. О, а это кто? Лицо знакомое…
Денис присмотрелся.
«1926 год, Чикаго». На фотографии двое.
Хозяин дома, одетый в темный плащ и цилиндр, по-дружески положил руку на плечо мужчине в темном костюме, белой рубашке с галстуком и шляпе. Лицо второго тоже показалось Денису знакомым, но он не мог вспомнить, где мог его видеть. Возможно, какой-нибудь старый актер?
— Да это же Гудини! — обрадовался от того, что сообразил первым, Валера. — Я его фото запомнил, когда в Лас-Вегасе отдыхал. Помнишь, я тебе рассказывал? Про музей фокусов?
— Точно, — кивнул Денис.
С фотографии на них смотрел самый знаменитый и загадочный иллюзионист прошлого века. Непревзойденный «король побега». Маг и чародей.
— Эту фотку я тоже возьму, — сказал он.
— Сколько стоит? — тут же поинтересовался Валера.
— Да при чем тут… Это же Гудини! Хотя, если предложат хорошие деньги… — Денис усмехнулся и добавил: — Идем, еще покопаемся.
Через час они обшарили весь дом.
Результатом поисков явилось следующее: кресло-качалка, еще одна пачка упомянутых журналов, револьвер без барабана, неработающие часы на цепочке, модель старинного паровоза и сундук.
В сундуке не оказалось россыпей золотых монет, алмазов и рубинов. Там лежал древний сценический костюм с нашитыми блестками. В этом костюме, по предположению Дениса, бывший хозяин ассистировал Гудини. Еще в сундуке были другие старые вещи, веревки, банки, несколько маленьких механизмов непонятного назначения…
И жестяная коробка.
Денис открыл ее.
— Что там? — заглянул через его плечо Валера.
— Тетрадь.
Толстый кожаный переплет открылся со скрипом, точно несмазанная дверь на входе. Внутри были пожелтевшие от времени листы, исписанные от руки аккуратным почерком. На некоторых страницах были чертежи и рисунки. Денис обратил внимание на даты, часто встречающиеся на полях.
— Похоже на дневник, — сказал он.
— Чей? — спросил Валера.
Денис открыл первую страницу.
— Эрих Вейс какой-то.
— Опять еврей. Выкидывай, к чертовой матери. — Валера огляделся: — Черт, где же барабан от ствола?
Денис повертел в руках напоминающую книгу тетрадь и положил ее обратно в коробку.
— Тоже возьму. Дома разберусь.
Следующие четыре часа они занимались уборкой и под конец дня, вымотанные и покрытые пылью, поехали домой.
Вернувшись в свою квартиру, Денис принял душ и, с наслаждением растянувшись на диване, не заметил, как уснул. Около девяти часов вечера его разбудил звонок мобильного.
— Ну, что, напарник, идем гулять?
Это был Валера. Денис разлепил глаза, глянул на часы и сказал:
— Подъезжай через час.
— Добро.
Через час под окном раздался сигнал клаксона. Денис, уже одетый в модную рубашку и костюм, всунул ноги в заранее начищенные до блеска туфли и вышел на лестничную клетку. Из соседней квартиры доносились громкие голоса. Соседи, по всей видимости, снова решили не заморачиваться и отметить окончание рабочей недели дома.
Через полчаса напарники подъехали к типичному русскому ресторану с не совсем типичным для ресторана названием «Кабак». В ресторанном зале почти все столы были заняты. Гремела живая музыка, а светловолосая певица с усталым лицом, но красивым голосом, пела песню о потерянной любви. На танцевальной площадке топталось несколько пока еще трезвых пар.
Столы трещали под тяжестью огромного количества блюд. Русскоязычные иммигранты любят поесть, причем еды должно быть много. Очень много. Впрочем, сколько бы ее ни было, русские все равно останутся недовольны. Хотя, если бы то же количество еды съел индус, японец или афроамериканец, он бы умер еще до десерта.
С улыбкой на смуглом лице и темными кругами под глазами к ним подошел седой армянин Эдик, который большую часть своей жизни проработал официантом:
— Здравствуйте, дарагие! — с характерным кавказским акцентом сказал он. — Хатите столик?
— Нет, чего тут толкаться? — отрицательно помотал головой Валера.
— Мы лучше в бар, — добавил Денис, — там народа почти нет.
Валера не стал спорить, и вскоре они уселись на круглые вертящиеся табуреты у стойки. Денис махнул рукой, здороваясь с барменом. Тот, узнав его, кивнул в ответ.
В помещении бара грохотало техно, гулко хлопая басами по ушам и заставляя вибрировать даже зубы. Музыка абсолютно не мешала единственному человеку в зале — толстому диджею, который предусмотрительно обезопасил собственные барабанные перепонки, натянув на голову здоровенные наушники.
Денис заказал коньяк, но пить не стал, поставив бокал перед собой. Какая-то мысль, до конца не оформившаяся, не давала ему покоя. Вытащив из кармана мобильный телефон, он вышел в Интернет.
— Что за музыка? — скривился Валера. — Лучше бы «Машину времени» включили. Или «Любэ».
— Мы и так их на работе каждый день слушаем, — бросил Денис, задавая поиск в «Google».
— Что ты там ищешь? — опрокинув в глотку рюмку текилы, усмехнулся напарник. — Вчерашний день?
— Даже не позавчерашний.
Ссылок на Гарри Гудини оказалось больше двадцати пяти тысяч.
— Ого! — Денис, не отрываясь от экрана, сделал маленький глоток. — Интересно…
«Гарри Гудини — человек, проходящий сквозь стены…», «Чемпион мира по побегам из тюремных камер…», «Король замков прославился разоблачениями шарлатанов и сложными трюками с побегами и освобождениями…», «Умер при загадочных обстоятельствах в канун хеллоуина».
— Слышь, Валер, Гудини прямо на хеллоуин умер. Через неделю годовщина.
— Серьезно? — вдруг оживился тот. — Спорим, что сегодня мордобой будет?
— А? — Денис оторвался от экрана телефона и окинул настороженным взглядом зал.
Возле входа стояло несколько высоких белобрысых литовцев. Они что-то агрессивно выясняли у едва стоявшего на ногах украинца. Пару раз его толкнули. Украинец пьяно улыбался, явно не понимая, какие тучи сгущаются над его головой. Он даже пытался что-то объяснить литовцам, но слушать его не хотели.
— Налево посмотри, — тихо сказал Валера.
Денис оглянулся. Из глубины зала на помощь украинцу уже спешили нахмуренные коренастые земляки, готовые объясниться с литовцами более доходчиво.
В воздухе запахло дракой. Голоса становились все громче, как обычно бывает, когда собеседники не хотят понимать друг друга. Уже отчетливо звучал русский мат — отношения бывшие соседи по социалистическому лагерю, как всегда, выясняли на Великом и Могучем.
Охранник ресторана, отвернувшись к стене, что-то быстро говорил в рацию. Не нужно уметь читать по губам, чтобы понять, кого он вызывает. Происходящее для русского ресторана было довольно обыденным, и Денис вернулся в Интернет.