Алистер спас нас. Он был хорошим, по крайней мере, для нас.
Но трудно сказать, как он относится к дочери женщины, которую его послали убить. Я не мог понять этого монстра, но провел достаточно времени рядом с ним, чтобы заметить, когда кто-то пролезает под его вороватую кожу.
Что-то плохое должно произойти. Рифф не чувствовал этого, но я да.
Если бы у меня была хоть капля здравого смысла, я бы не позволил нам связываться с ней. Мы не должны слишком привязываться.
Эх, кого я обманываю? Этот корабль уже отправился в путь.
С того момента, как она обхватила своими идеальными губами мой член, стало слишком поздно. Так что можно наслаждаться ею, пока это возможно, и упиваться фантазией о том, что однажды она станет нашей второй половинкой.
До того, как Алистер неизбежно заберет ее.
— Ладно, — сказал я после нескольких мгновений давящей тишины. — Хочешь увидеть монстра? Ты его получишь. Но только одного. Здесь не хватит места для нас обоих. Кроме того, ты девственница. Я останусь в этой форме, чтобы держать Риффа в узде и следить за тем, чтобы он не увлекся.
Ее брови сложились в сердитую букву V.
— Мне не нужен сопровождающий.
— Если ты хочешь быть в состоянии идти на прослушивание через час, то да, нужен. Мы не обманывали тебя, когда говорили, что в истинной форме мы увлекаемся. Инстинкты берут верх. Кроме того, если мы хотим получить возможность сорвать эту вишенку, нам понадобится гораздо больше, чем час.
Густое облако феромонов суккуба, окутавшее ее, стало еще сильнее.
— Я хочу, чтобы ты сорвал ее сегодня вечером.
— Нет, — твердо сказал я, борясь с желанием уступить. Была вероятность, что после этой ночи мы больше никогда не будем с ней, но торопиться не стоило. — Мы не будем торопиться. Сделаем это с пользой для тебя. Ты этого заслуживаешь.
— И что же ты собираешься со мной делать? — спросила она, затаив дыхание. Я взял ее за руку и повел по коридору в спальню в конце трейлера, Рифф шел следом.
Когда мы переступили порог, ее сердце забилось так сильно, что я почувствовал это кончиками пальцев. Она обвела глазами комнату, обратив внимание на косметичку в углу, затем на беспорядочный набор всякой всячины на комоде: мой паяльник, кальян для курения моего любимого растения Upside и один из ножей Риффа, торчащий из дерева. К комоду были прислонены ходули Риффа, а на их конце висел кляп.
Далее ее взгляд остановился на коллекции BDSM-снаряжения, установленной над нашим изголовьем. Флоггеры. Пэддлы. Наручники. Еще маски — лица призрака, Джейсона и нескольких других классиков фильмов ужасов.
Она выдернула свою руку из моей и положила ее на бедро, изображая неодобрение. Она так очаровательна, когда пытается скрыть свое волнение.
— Вы спите в одной постели? Со всеми этими странными вещами, которые просто валяются вокруг?
Я повернулся к Риффу, прислонившемуся к дверному косяку спальни, на его губах играла мрачная ухмылка.
— Нервничаешь?
— Нет, — поспешно добавила она. — Вы просто очень близки, вот и все. Вы что, трахаетесь друг с другом, если не можете заманить девушку в свою постель?
Эта маленькая полукровка неопытна и нервна. Слишком зеленая для «Грешников Сайдшоу», это уж точно. Но под этим она была смелой, умной и чертовски дерзкой.
Просто идеальна. Мне не терпится погубить ее.
— Ух ты, шутка про твинцест. Оригинально. — Я толкнул ее в грудь, и она упала на нашу кровать с удивленным видом, но через мгновение в ее глазах заплясали похотливые розовые тени, и она сдалась.
— Мы просто близки, вот и все, — сказал я с ухмылкой, стоя над ней у изножья кровати. — У нас одни и те же интересы. Одна и та же кровать. Одна и та же еда.
Рафф оттолкнулся от дверного косяка, пробираясь ближе.
— Одна и та же киска.
— Именно для этого и нужны все эти игрушки. Мы любим развлекаться. Мы… как это называется? Гостеприимные.
Рифф хихикнул позади меня.
— Да. Мы гостеприимны.
— Ты уверен в этом? Потому что я здесь уже пять минут, а до сих пор не получила даже поцелуя. Мне казалось, вы двое секс-демоны.
— Ты получишь гораздо больше, чем просто поцелуй, маленькая предвестница.
Она покраснела от этого прозвища — оно ей нравилось. Как и должно быть. Она помогла кролику-перевертышу, когда большинство монстров закрыли бы на это глаза. Мэг праведная и добрая. Это редкость для нашего вида.
Я хотел высосать из нее все хорошее и чистое, как чертов вампир.
Я стянул футболку через голову и медленно двинулся, чувствуя на себе ее взгляд, впивающийся в каждую напряженную мышцу. Бросив рубашку в угол комнаты, я оглянулся на нее и увидел, что ее взгляд остановился на татуировке в виде воздушного шара, видневшейся над моим поясом.
Ее губы растянулись в жаркой ухмылке — видимо, она вспоминала всю татуировку.
— Ну и как, все дамы сходят с ума по татуировке клоуна Шибари?
— Она популярна. Но не думаю, что кому-то она нравится так сильно, как тебе.
— Я ни разу не сказала, что мне это нравится.
— А тебе и не надо. Демон секса, считывающий эмоции, помнишь? Или, может быть, похоть, которую я улавливал от тебя в доме с приведениями, появилась потому, что у тебя было полное горло демонического члена. В любом случае, ты, блядь, капала на меня, девочка.
Она насмешливо зевнула.
— Ты всегда так много говоришь, когда у тебя в постели девушка?
Этот маленький демон дразнит меня. Ни одна другая женщина никогда не осмеливалась. Наверное, ей нравилось играть с огнем — что-то общее между нами.
— Я знаю, что твой старый костюм очень важен для тебя. Поэтому даю тебе десять секунд, чтобы освободиться от него, прежде чем я, блядь, сорву его с твоего тела.
Ее глаза расширились. В следующее мгновение она уже стягивала через голову толстовку и стаскивала с ног черный комбинезон. Она бросила одежду на пол, оставив себя голой в нашей постели.
Мне потребовалась вся моя выдержка, чтобы не кончить прямо там от одного только ее вида.
Смерть Раздора. Она действительно темный ангел. Каждый изгиб и каждый участок идеальной кожи цвета слоновой кости был нечестивым совершенством. У нее были пухлые бедра и грудь среднего размера, создававшая утонченную грушевидную форму, от которой у меня пересохло во рту. Каждый румяный сосок был подчеркнут металлическим стержнем.
Блядь. У нее проколоты соски.
А на правом бедре татуировка в виде пылающего циркового шатра. Она провела рукой по татуировке, когда заметила, что я смотрю на нее.
— Я сделала ее вскоре после того, как компания Уокера закрылась. Татуировка была для меня альтернативой терапии.
Горе начало вытекать из нее, как из плотины, которая вот-вот прорвется.
— Мэг… — начал Рифф, видимо, чувствуя необходимость утешить ее.
— Не надо, — сказала она с достаточной силой, чтобы заставить синеволосого демона замолчать, прежде чем он успел вымолвить хоть слово. — Я не хочу об этом говорить.
Я посмотрел на Риффа, взгляд которого ожесточился, но я все равно понял. Она не нуждалась в утешении. Ей нужно было отвлечься от мыслей о прошлом.
Я опустился на кровать и переполз к ней, зажав ее голову между ладонями.
— Сейчас я тебя поцелую.
Ее мягкие губы разошлись, и язык высунулся наружу, смачивая их в приглашении.
— Наконец-то.
Мой рот врезался в ее достаточно сильно, чтобы выбить вздох. Я поглотил его, проталкивая язык в ее рот, наши зубы стучали друг о друга, острия моих клыков вонзились в ее губу достаточно глубоко, чтобы вытекла струйка крови.
Обычно я не был так жесток в своих поцелуях. Но, будучи тем, кем был, я обладал способностью чувствовать, чего хочет мой партнер. А Мэг нравилось немного боли, даже если она не была ни с кем, кому доверяла или кто нравился ей настолько, чтобы дать ей это. Сейчас я был с ней грубее, потому что, когда Рифф перевернётся, мне придется быть нежнее, чтобы не испортить нашу маленькую девственницу слишком быстро.