— Что это? — спросил Гром, лицо его было задумчивым, и даже испуганным.
— А мы тут вчера с циркусом учились волшебству, — сказала Паля. — А потом забыли все убрать. А может и не забыли, а просто ты меня не научил, как сделать так, что все потом стало, как прежде.
— Как прежде, — повторил старичок задумчиво. — А что это за деревья, и что это под ними лежит?
— Это не деревья, — вздохнув, стала объяснять Паля. — Это циркус зерно посадил, он его очень любит есть. Но почему-то растения у него выросли большими.
— Не деревья, а выросли большими… — опять повторил старичок. — А почему все вокруг такое горелое, словно здесь был пожар?
— А это я его учила сушить деревья, а у него солнечные зайчики совсем не хотели ничего сушить, а только все поджигали.
— Учила сушить, а все поджигала… — Гром вздохнул и недовольно покачал головой. — А где пещера с камнями? Я тут все обошел, посмотрел, что вы тут натворили, но её не нашел.
— Циркус исправил волшебство Кнопа, а камни отправил обратно в гору.
— Исправил волшебство, а камни отправил в гору…
— Что ты все за мной повторяешь? — спросила сердито Паля. — Если хочешь ругаться на меня, то ругайся, а не передразнивай.
— Ругайся, а не повторяй…
— Ну вот опять! Ты, что, меня опять дразнишь?
— Нет, — ответил все так же задумчиво старичок. — Я тебя не дразню, я просто так думаю. А где этот, — как ты его назвала, — циркус? Мне нужно его увидеть и поговорить с ним.
— Он в моей комнате, сидит, наверно, опять в ванной, ему холодная вода очень нравится.
— Нравится вода… Пойдем, покажешь мне его, и познакомишь нас.
— Ладно, — согласилась Паля. — Только здесь сначала нужно все убрать, а то мы опять, наверно, с ним здесь играть будем.
— Играть будем, надо убрать.
— Опять дразнишься? — сердито спросила Паля. — Хочешь, чтобы я на тебя рассердилась? А ещё я есть хочу…
— Есть хочу, — повторил снова за ней Гром. — Надо убрать. Он махнул рукой, и двор снова стал, каким и был, только в самом углу появилась ещё какое-то небольшое здание.
— А это ты зачем сделал? — спросила Паля.
— Там теперь лежит зерно, — сказал Гром тем же непонятным голосом. — И ещё теперь там будет жить, твой циркус.
— Пусть он со мной живет, — сказала Паля. — Он мне ни капельки не мешает, мне с ним очень даже интересно, и он мой друг.
— Он — друг, — опять повторил Гром и грустно рассмеялся. — Я это существо искал по всему свету, а оно в это время играло с моей ученицей прямо под моим носом. Паля, ты хоть понимаешь, что это то самое существо, которое нас всех перепугало?
— Нет, — сказала Паля. — Это не оно, и циркус, не существо, а очень даже хороший.
— Хороший…
— Я не буду с тобой разговаривать, потому что ты меня все время дразнишь, — сказала Паля. — И я лучше пойду от тебя, потому что я есть хочу, а ты мне ничего не даешь.
— Ничего не даешь…
— Опять! — рассердилась Паля. Гром тихо рассмеялся.
— Извини, я когда о чем-то думаю, становлюсь немного рассеянным. Значит, ты хочешь есть?
— Да, хочу.
— Пойдем на кухню, я тебя накормлю, а потом ты меня познакомишь со своим другом.
Старичок ещё раз оглядел двор, на котором уже ничего странного не было, печально улыбнулся и вошел в замок, Паля поспешила за ним. Она, конечно, не настолько сильно проголодалась, но она думала о домовенке, который уже давно сидел под столом в кухне, и ждал, когда его накормят.
Старичок быстрым бодрым шагом прошел на кухню, поставил на плиту кастрюлю, налил в неё воды и бросил туда всего одно большое зерно.
— Посмотрим, — сказал он. — Каково это зерно на вкус, уж слишком оно большое. Он опять грустно улыбнулся.
— Ты сказала, что вы вчера учились волшебству, значит и ты училась?
— Да, училась, — сказала Паля, забираясь на табуретку. — Только у циркуса совсем другое волшебство, в нем и заклинаний никаких не нужно, просто о чем-то подумаешь, и это сразу получается. Только думать надо не так, как всегда, а как-то по-особому. Я раньше так никогда не думала.
— Не думала… — задумчиво повторил Гром. — И как это у тебя получалось?
— Хорошо получалось, — сказала Паля. — Только этим волшебством не все можно сделать. Стол, например, не сделаешь. Очень долго приходится думать, каждой доске нужно рассказать, где она должна быть, а они ещё, бывает, не слушаются…
— Не слушаются… стол не сделаешь, — повторил Гром. — Каша готова. Он достал тарелки, наложил кашу, внимательно разглядывая то, что у него получилось.
— Давай попробуем, — сказал он. — По виду она совсем другая, на кашу совсем не похожа, а что получилось на вкус, сейчас узнаем.